Крымская война 1853–1856 гг. в контексте политической ситуации в Западной Черкесии и в государстве Шамиля
Летом 1853 г., после провала дипломатических переговоров России с Турцией, русская армия вступила в дунайские княжества — Молдавию и Валахию. В этой ситуации Англия поспешила воспользоваться своим влиянием на Турцию. Как и следовало ожидать, турецкое правительство объявило России войну и открыло военные действия на Балканах и на Кавказе. В конце этого же года русско-турецкая война переросла в вооруженный конфликт крупнейших европейских держав. В ноябре 1853 г. адмирал П. С. Нахимов разгромил при Синопе турецкий флот, в ответ англо-французская эскадра вошла в Черное море, и в марте 1854 г. Англия и Франция объявили России войну. Уже в начале войны Пальмерстон признавался: *«Моя заветная цель в войне, начинающейся против России, такова: Аландские острова и Финляндию отдать Швеции; часть остзейских провинций России у Балтийского моря передать Пруссии; восстановить самостоятельное королевство Польское как барьер между Германией и Россией; Валахию, Молдавию и устье Дуная отдать Австрии; Крым и Грузию отдать Турции, а Черкесию либо сделать независимой, либо передать под суверенитет султана»*.
Проект Пальмерстона по ослаблению и расчленению России отнюдь не отвечал интересам Франции, которой *«не хотелось ни слишком усиливать Англию, ни сверх меры ослаблять Россию»*. Однако замыслы Пальмерстона включали в себя привлечение новых союзников в лице Австрии, Швеции, Пруссии, Польши, Сардинии и кавказских горцев, поэтому Наполеон III не возражал против *«пальмерстонской фантастической идеи раздела России»*. Но как только союзники одержали победу в Крыму, французский император, не желая усиления влияния Англии на Ближнем Востоке, *«начал подкапываться под программу Пальмерстона и быстро свел ее к нулю»*.
В послевоенный период в вопросе о владении Кавказом единого мнения у союзников не было. Внимание Франции было обращено на малоазиатские владения Османской империи, поэтому особых притязаний к Кавказу она не предъявляла. Наибольшую активность в кавказском вопросе проявляли Англия и Турция. Англия разработала проект создания на Кавказе единого государства под названием *«Черкесия»*, включающего всю территорию Северного Кавказа. Государство это предполагалось передать под протекторат либо Турции, либо Англии. Кроме того, проектом предусматривалось отторгнуть от России все Закавказье, раздробить Грузию *«наподобие дунайских княжеств»* и под протекторатом Англии и Турции организовать отдельные княжества: Грузию, Мингрелию, Имеретию, Гурию, Армению. *«Возвратить Ирану и Турции те части, которые были присоединены к России Гюлистанским и Адрианопольским трактатами»*. В английской печати появились заявления, где говорилось о том, что *«граница России на Кавказе должна проходить к северу от Терека и Кубани»*.
По вопросу использования освободительного движения кавказских горцев в войне против России у участников антироссийской коалиции было единое мнение. Накануне и во время войны союзное командование прилагало большие усилия для установления связи с руководителями освободительного движения. Особенно большие надежды возлагали союзники на Шамиля и его наиба Мухаммеда Амина.
В связи с этим в Англии и Франции была развернута огромная идеологическая работа. Через прессу и литературу политики и дипломаты всячески превозносили борьбу горцев за свою независимость. *«Кавказ — это вавилонская башня фанатизма, и для удаления русских из Закавказья необходимо западным цивилизаторам подать руку помощи кавказскому пророку и, подчинив все Закавказье Турции, поставить над ним валия или султанского наместника в лице Шамиля»*, — сообщала во время Крымской войны английская и французская пресса.
Подобного рода заявления печатал уркартовский орган *«Portfolio»*. В этих публикациях Россию называли державой, являющейся источником зла, и утверждали, что ей нужно нанести удар там, где она уязвима. Таким уязвимым местом союзники считали Черноморское побережье Кавказа. В качестве первостепенной задачи они выдвигали разрушение укреплений Черноморской береговой линии и установление непосредственной связи с кавказскими горцами.
*«России, — писал Пальмерстон в сентябре 1853 г., — не следует забывать о своих уязвимых местах — Польше, Черкесии, Грузии»*. Поэтому в вытеснении России с Кавказа и превращении его в британскую сферу влияния правящие круги Англии усматривали одну из целей войны.
В период Крымской войны основные силы русской армии были сосредоточены на Северном Кавказе для борьбы с кавказскими горцами, что облегчало союзникам военные действия в Закавказье. Развязывая войну, правящие круги Англии, Франции и Турции надеялись с помощью горцев комбинированным ударом — с фронта и тыла — разгромить русские войска: *«Царь должен быть отброшен за Терек и Кубань, так окончательно решено в совете союзных держав»*, — писал начальник штаба турецкого экспедиционного корпуса Фергет-паша французскому агенту в Грузии графу Розмардюку.
Намерения союзников, особенно англичан, были известны российскому командованию на Кавказе. М. С. Воронцов высказывал серьезную озабоченность судьбой черноморских укреплений в случае вполне вероятного нападения на них британского флота и десантов. Воронцов считал оборону Черноморской береговой линии безнадежным занятием и поэтому предлагал упразднить ее. Предложение наместника было поддержано императором.
Руководители освободительного движения горцев *«ждали войны между Россией и Турцией... В ту пору (1849–1850 гг.) оттоманскому кабинету известно было, что с Россией без войны не обойдется; рано или поздно она будет. Потом мы получили известие, что все готовятся к войне — и ей быть неминуемо»*, — рассказывал Мухаммед Амин.
Имам Шамиль был хорошо осведомлен о русско-турецких противоречиях и о военных приготовлениях союзников. На Северо-Восточном Кавказе складывалась новая военно-политическая обстановка. Осенью 1853 г. Шамиль получил от турецкого султана Абдул-Меджида личное послание, в котором имам приглашался для оказания военной помощи Турции. Письмо еще раз подтвердило для Шамиля, что Россия — держава, способная причинить османам особые *«тяготы»*.
Для российского командования положение на Северо-Восточном Кавказе в 1853–1854 гг. было достаточно сложным. Серьезное беспокойство вызывало расположение войск на Левом фланге Кавказской линии. По мнению одного из генералов российской армии, Шамиль, обладая значительными силами, мог перекрыть сообщения на Кавказской линии.
Начиная войну, турецкое командование рассчитывало на легкую победу в Азии. Четыре корпуса Анатолийской армии, сосредоточенные в Батуме, Ардагане, Карсе и Баязете, должны были смять пограничные отряды русских и наступать на Тифлис — главный административный центр Кавказа, куда с севера ожидалось наступление отрядов Шамиля. Турецкий же флот должен был высадить на Кавказском побережье крупный десант, чтобы соединиться с отрядами Мухаммеда Амина и перерезать коммуникации оборонявшихся, после чего разгром кордонов, растянутых на сотни километров вокруг Кавказского хребта, был неминуем.
В июле 1853 г. Мухаммед Амин во главе большого адыгского отряда предпринял попытку овладеть Карачаем. Здесь наиб Шамиля хотел подготовить базу для дальнейшего продвижения через Кабарду и Осетию, а затем соединиться с Шамилем. Однако российское военное командование приняло срочные меры, чтобы остановить движение Мухаммеда Амина. Наиб вынужден был изменить направление в сторону станицы Вознесенской и Белореченского укрепления. Одновременно другой отряд адыгов, состоявший из 8 тыс. человек, напал на Гастагаевское и Тенгинское укрепления, но потерпел поражение. Неудачно закончилась и попытка Шамиля прорваться через Лезгинскую линию в Закавказье на соединение с турецкими войсками и поднять всех закавказских мусульман против России.
Активные действия Шамиля и Мухаммеда Амина встревожили военное командование на Кавказе. Князь М. С. Воронцов докладывал в Петербург об отсутствии сил и средств для обороны Закавказья от турецких войск и отрядов горцев. *«Пехотная дивизия здесь (в Закавказье) необходима, даже если и никакой опасности не будет, — писал он в донесении военному министру. — Без этой помощи мы будем весной в самом опасном положении со стороны Лезгинской линии, на которую Шамиль непременно обратит всю силу Дагестана, чтобы тем содействовать туркам на этом пункте, где он может действовать с успехом и где малейший успех его может иметь для нас самые вредные, даже пагубные последствия»*.
Военное командование было также обеспокоено положением русских войск на Черноморском побережье Кавказа. Многочисленные гарнизоны, разбросанные по слабым фортам и укреплениям побережья, из-за отсутствия сухопутного сообщения были изолированы друг от друга и в случае блокады с моря оказывались совершенно лишенными любой помощи.
Накануне войны из Севастополя в Сухум морским путем была доставлена в полном походном снаряжении 16-тысячная 13-я походная дивизия с месячным запасом продовольствия, двумя батареями и 827 лошадьми. Прибытие свежих сил позволило военному командованию сформировать 30-тысячный действующий корпус, отряды которого значительно усилили мощь гарнизонов пограничных крепостей. Одновременно русский Черноморский флот начал активное крейсерство на морских коммуникациях противника и вдоль Кавказского побережья.
В Закавказье военная кампания 1853 г. закончилась крушением стратегических планов турецкого командования. Две блистательные победы русских под Ахалцихом (26 ноября) и у селения Баш-Кадыкляр (1 декабря) окончательно разрушили планы турок захватить Кавказ одним ударом. Была устранена и угроза высадки турецких войск на Кавказском побережье: 30 ноября русская эскадра под командованием П. С. Нахимова уничтожила в Синопской бухте турецкую эскадру, состоящую из 14 кораблей с десантным войском и направляющуюся *«для нападения на Сухум и соединения с горцами»*.
После Синопского сражения и поражения турецкой армии в Закавказье международная обстановка еще более усложнилась. Угроза войны России с Англией и Францией и вероятность вступления в войну Ирана на стороне союзников заставили российское правительство обратить пристальное внимание на Кавказский театр военных действий как на источник потенциальной опасности вторжения союзных войск на юг России.
Перед российским командованием встала стратегическая задача — необходимо было сохранить важнейшие пути, соединяющие Россию с Закавказьем: Каспийское побережье, Военно-Грузинскую дорогу, акваторию и побережье Черного моря. Тяжелое положение сложилось на Кавказском побережье после вторжения в Черное море флота союзников. Господство на море позволяло англичанам и французам контролировать ситуацию на побережье. Российский черноморский флот уступал и в количественном, и в качественном отношении союзному флоту. Поэтому корабли вынуждены были укрыться во внутреннем рейде Севастопольской бухты.
К началу лета 1854 г. по приказу Николая I почти все береговые укрепления были срыты, а их гарнизоны эвакуированы незадолго до появления английского флота. Российское командование сочло возможным оставить действующими несколько важнейших форпостов: Суджук-кале, Геленджик, Анапу. Отсюда войска могли быть выведены сухим путем в любое время.
