Черкесские (горские) греки

Черкесские (горские) греки
История
zara
Фото: Адыги.RU
06:56, 07 февраль 2020
11 050
0
Самоназвание — Урым , происходит от тюрко-турецкого термина, что определенно указывает непосредственно на Анатолию и Понт, в качестве возможных источ­ников заимствования. Вопрос о происхождении горских греков остается неразработанным: в литературе этот вопрос даже не рассматривался. Существу­ют две вероятности их происхождения: 1) либо они остатки православного греческого населения черноморского побережья Кавказа, со временем перешедшие на черкесский язык; 2) либо — не­многие оставшиеся черкесы-христиане, называ­ющиеся греками по своей принадлежности к православной вере.
Черкесские (горские) грекиСамоназвание — Урым , происходит от тюрко-турецкого термина, что определенно указывает непосредственно на Анатолию и Понт, в качестве возможных источ­ников заимствования. Вопрос о происхождении горских греков остается неразработанным: в литературе этот вопрос даже не рассматривался. Существу­ют две вероятности их происхождения: 1) либо они остатки православного греческого населения черноморского побережья Кавказа, со временем перешедшие на черкесский язык; 2) либо — не­многие оставшиеся черкесы-христиане, называ­ющиеся греками по своей принадлежности к пра­вославной вере. По словам самих жителей аула Бжедугхабль, они остатки греческого населения черноморского побережья Кавказа, со временем перешедшие на черкесский язык.В какой-то степени, возможно, может про­лить свет на этногенез горских греков легенда, записанная прикомандированным к 27-му конно­му полку для составления его истории хорунжим С.Захаровым у пожилого абадзеха: "Назад тому прошло много сот лет, как на Кавказе на север­ном и южном склоне хребта, жили так называе­мые урумы — христианской веры отколь, какого государства, и что был за народ эти урумы, он не знает; только в одно время турецкий султан при­слал к ним очень много своего войска, будто бы с миролюбивыми видами, и в защиту их от каких-то неприятелей, но вышло напротив, — турецкое правительство добиваясь с давнего времени подданства урум, лестию и силою оружия, и желая овладеть прекрасною страною и богатствами Кав­каза, не могло этими путями достигнуть своей цели; решилось прибегнуть к хитрости — довер­чивые урумы, впустив в свою землю многочис­ленное турецкое войско, вполне убедились что оно пришло охранять их от неприятеля, отнюдь не подозревая злого их умысла. Через недолгое время прибывшее войско, видя доверие к ним урумов, ринулось на них всеми силами, и истребило на­половину мужской пол, а остальных взяло в плен и поработило к себе в крестьяне. После приведе­ния в исполнение предписанного турецким пра­вительством плана, начальнику этим войском ко­нечно следовало возвратиться в Турцию и донес­ти о покорении урумов, но он, а равно его помощ­ники и все турецкое войско, пленившись красо­тою жен изменнически убитых ими урумов, пре­красным и здоровым климатом и в особенности золотоносными россыпями находящимися где-то в горах по их понятию целыми буграми, остались жить в горах навсегда, отказавшись притом от подданства Турции. Правительство турецкое, уз­нав об этом посылало несколько раз отряды для наказания изменщиков, и отнятия у них покорен­ного края, но отряды эти особого важного вреда причинить им не могли, а некоторые присоедини­лись даже к ним, и потому они оставались на Кав­казе неприкосновенными. Из числа начальников турецкого войска оставшегося на Кавказе, глав­ные начальники назвали себя ханами, а затем ос­тальные чиновники князьями и дворянами, потом­ки первых князей в абадзехском племени остались князья Болотоковы, в последствии уже когда было тесно жить в горах, прибывшие турки размножив­шись и разделившись на разные племена, пере­шли жительством на Белую и Лабу к границам ногайцев, на вопрос не находили ли азиатцы в горах каких либо материалов, абадзех этот ото­звался так: что до вторжения сюда турок первые жители урумы, находили будто бы в горе Котьх золото, которое сдавали в Турцию имея с оной сообщение в Анапе, прямою дорогою по этой же горе Котьх, которая идет валом нигде непресеченною от самой Анапы на юг, и упирается с левой стороны в р.Пшишь противу Ст. Куринской, и что кроме того с прибытием к ним Магомет Амина, было открыто серебро на северном перевале в вер­ховьях р.Белой, для разработки этих рудников Магомет Амин посылал будто бы до 200 человек русских беглых и пленных, и что начали было уже добывать серебро, но убыхи узнав об этом двину­лись в больших силах чрез перевал к открытым рудникам, и истребили всех решительно там быв­ших, русских и абадзехов, когда повелитель ази­атского народа узнал о том поступке убыхов, спра­шивал их. На каком основании они позволили себе разрушить его укрепление и побить рабочих, ко­торые на это отозвались, что они поступили так очень справедливо, потому что если русские уз­нают что в горах есть серебро, двинут все свои войска в горы и покорят их очень скоро, Магомет Амин получил таковой ответ и вероятно находя его справедливым, оставил свои занятия по раз­работке этих рудников, и более их уже не начи­нал".......... В поле зрения европейцев, как русских, так и иностранцев (чаще всего чиновников и путеше­ственников или шпионов), греки, проживающие среди адыгов попали в первой трети XIX столе­тия, когда интерес к Северо-Западному Кавказу необычайно возрос, в связи с русско-турецкими войнами. Горское население стало делиться рос­сийскими чиновниками на "мирное" и "немир­ное", появились случаи перехода чем-либо недовольных горцев в русские владения на земли Чер­номорского Казачьего Войска. Таких горцев ссе­ляют в два населенных пункта, появившихся в начале XIX века: Гривенский Черкеский аул и Татарское селение Ады. Судя по переписке меж­ду кордонными постами, карантинами, погранич­ными укреплениями и Войсковой канцелярией, заселяют вышеозначенные пункты горцы из раз­ных адыгских племен ( в большей степени шап­суги и натухаевцы, в меньшей — абадзехи, махошевцы и керкенейцы-черченеевцы), ногайские татары [если правомочен такой термин], а также армяне и позднее греки. Так, впервые российские власти сталкиваются с адыгоговорящими греками, которые в документах получают наименование горских или черкесских. В делах о переселении встречается упоминание и о греках, прошедших через карантинные меропри­ятия 7-9 июня 1804 года. Но, судя по характерис­тике "жительствующий за Кубанью зашедший туда из Трапезона грек Данила Пандели (в другом ме­сте Данило Опандилов), жена его Екатерина, сын Иван, ясирь из черкес Анна Гошемаф", просящие о русском подданстве и о водворении в Таганрог, являлись временными жителями Закубанья, и вряд ли их можно отнести к горским черкесским грекам, хотя, скорее всего, они знали "черкесский" язык, раз даже имели крепостную из черкес. С другой стороны, данный пример может быть по­казателен как в вопросе происхождения данной группы греков, так и их самосознания — раз имелись связи с греками Трапезунда, оттуда эта группа могла произойти, но, вероятно, благодаря именно им у черкесоговорящих греков поддержи­валось устойчивое греческое, то есть православ­ное самосознание. Формирование этой этнической группы свя­зано с появлением ее в пределах Российской Им­перии, выхождением из-за Кубани на территорию Черноморского Казачьего Войска. Дело в том, что, по-видимому, среди адыгов греки жили дисперс­но семьями или группами семей , и отдельных "греческих" поселе­ний (аулов) не составляли. На территории Черноморского Войска чер­кесские (горские) греки появляются в 1823-24-х гг. Об этом можно говорить определенно, судя по документам, датированными этими годами.В Екатеринодарском карантине рассматри­валась его просьба, а также предложение Заводовского "Грека Николая Сафире...перепустить из Закубани с его семейством". Вопрос был решен положительно: по явке грек должен быть перепу­щен в Марьянский кут с семейством и имуще­ством, в котором и подвергнут 21 дневному ка­рантинному наблюдению. До этого на Екатери­нодарском меновом дворе Николай Сафире пока­зал, что он родился за Кубанью в "Абазехском пле­мени", потом перешел на жительство в "Хамышейские владения в аул Гадьгабль", семейство его состоит из жены, двух сыновей и двух дочерей, и он желает поселиться в Гривенском ауле. Просьбу его удовлетворили. В июле 1840 года из-за Кубани к Екатеринодарскому меновому двору прибыли грек Ян Какше (Кокше) с женою Урун-Хан и детьми: сы­ном Назаром, дочерьми Марьею, Софьею и Нашхо. Следующий по времени документ 1841 г. рассказывает о переходе на российскую террито­рию через Павловский Пост "выбежавшего из гор Шапсугского племени" грека Семеона Серафимова 31 года с женою Пак (Пако) 28 лет, сыновьями: Маркидис (Маркидич, Марнизич) 12 лет, Андрей 9 лет, Степан 6 лет и Хапак 3 года. На месяц им были выданы кормовые деньги из расчета 10 коп. на взрослого и 5 коп. на малолетнего в день. Гре­ческое семейство было водворено в Гривенный Черкесский аул (куренное управление), о чем и доложил Куренный Атаман Урядник Гацук Тата­юк. Немаловажный факт: Серафимову был выдан билет о дозволении забрать два раза по три арбы леса, заготовленного в хуторе Поручика Султана Сагат Гирея и доставить в Гривенский аул для ус­тройства домовладения. К декабрю 1847 г., когда составлялись све­дения о греках Гривенского аула в свя­зи с их переселением в Переясловскую станицу, горских греков насчитывалось 7 семей (фамилии Демтировы, Серафимовы, Кокшевы, Дефтенковы): 33 человека — 18 мужчин и 15 женщин. "Эдипсукаевская" груп­па, состоящая из жителей одноименных аулов 1-го и 2-го, известна по посемейному списку, состав­ленному в том же январе 1866 года, в связи с пе­реселением ее, вместе с "прочноокопцами" и "гривенцами", на место бывшего аула Хаджихабль. Согласно списку, в Эдипсукае 1-ом проживало 10 семей (все Девтеровы): 26 мужчин, 27 женщин, а всего 53 человека. В Эдипсукае 2-ом упомянуты всего две семьи (обе Девтеровы): 5 мужчин, 4 жен­щины, а всего 9 человек. Такие этноареальные группы можно выделить среди горских греков уже на территории Российской империи, что же каса­ется Закубанья, то правомерно говорить о "пле­менном" выделении земель, и, соответственно, греки указываются как "выбежавший из гор Шапсугского племени", родившийся в "Абазехском племени потом перешел на жительство в Хамышейские владения". Что же касается поселений, то тут тоже не­обходимо дифференцировать поселения в Закубани и в российских пределах, держа в памяти вы­шеуказанную особенность их, а именно: совмест­ность проживания с черкесами. О закубанских аулах, в которых прожива­ли горские греки , известны очень скупые све­дения. Кроме упомянутых двух Эдипсукаев, это аул Гадьгабль "в Хамышейских владениях ", в котором жил Николай Сафире ; аул при реке Сухупс в "Абазехском народе" — Яни Кокче; и аул Понежукай, житель которого грек Хатату Левтеров с семейством из 6 душ обоего пола в октябре 1865 года пытался переселиться в селе­ние Армавир (против Прочного Окопа). Ему это не удалось — приговор общества армянского се­ления не согласился с переселением. На российской территории, кроме упомя­нутых аулов Гривенского Черкеского, Прочноокопского Армянского (Армавир), Эдипсукаев 1-го и 2-го, "гривенская" группа проживала в Переяслов­ском Армянском поселке около одноименной ста­ницы, куда их переселили между мартом и декаб­рем 1848 года. Около середины 1860-х гг. "гривенцы" соединяются с "прочноокопцами" в Ар­мавире, а затем в 1866 г. совместно с "эдипсукаевцами" основывают первый самостоятельный поселок горских греков под названием Греческий на месте бывшего аула Хаджихабль. До этого гре­ки не проживали в "моноэтничной" среде: в Гри­венском их соседями были черкесы, в Переясловском — "русские"(казаки и иногород­ние) , в Армавире — черкесо­гаи. Вместе с черкесами греки проживали и в Понежукае, и в обоих Эдипсукаях. Но недолго поселок Греческий существовал: в октябре 1867 г. в него вселяют 130 семей выход­цев из Великороссии и учреждается село Новомихайловское. В то же время, в октябре 1867 г. было составлено два посемейных списка: "... жи­телям села Новомихайловского, учрежденного в бывшем Греческом поселке, противу ст. Григориполицкой","... Грекам, живущим на левом берегу Кубани, противу ст. Григориполицкой, в Гречес­ком поселке". То есть, по-видимому, некоторое время поселок еще был: в феврале 1868 г. стар­шина села Греческого "вновь поселенного проти­ву ст. Григориполицкой" доносил в управление Урупского округа о происшествии в семье "...Ту­земца Хасана Турка, временно проживающего в селении..." Хасан Турк, из бжедух, один из тех, кто жил в ауле Хаджихабле до вселения горских греков, и хотя, было решение о выселении бжедухов еще в 1866 г., оно, наверное, не было реа­лизовано. Таким образом, фактически образова­ния "моноэтничного" греческого поселения не произошло: бжедухи продолжали в нем жить, со­хранялся симбиоз. В 1871 г. появляется аул Бжедугхабль. Еще раз хочется подчеркнуть, что под фор­мированием этой этнической общности автор под­разумевает ту ее часть, которая обосновалась в пре­делах российского государства в 1820-1860-х гг. Неизвестно, какое количество греков осталось сре­ди адыгского массива, но то, что таковые имелись несомненно. Англичанин Белл, путешествовав­ший по Черкесии в конце 30-х годов, в письме пятом от 18 мая 1837 года из района речки Цемес (современный Новороссийск ) пишет: "Тот человек, что был ранен на Абине, как я писал, принадлежит к старинному гре­ческому роду; кажется, он очень хороший мастер по седельному делу и помогает своим искусством моему хозяину, но для меня интереснее то откры­тие, что он один из лучших музыкантов в окружа­ющей местности. Это я узнал по его игре на неза­тейливом инструменте своего рода маленькой скрипке; размером этот инструмент почти со скрипку танцевального скрипача: верхняя доска почти плоская, задняя — полукруглая и просмо­ленная для того, чтобы править смычок; эта скрип­ка имеет только две струны из конского волоса,на колышках и мостике, как и на наших; смычок почти в виде арки, или лука, струны натянуты сла­бо и подтягиваются рукой игрока, когда необхо­димо; основание инструмента упирается как у виолончели, в пол или в землю, причем скрипач сидит на полу или земле (так как здесь нет стуль­ев) и играя, повертывает инструмент (у которого нет выемок посередине) для лучшего исполнения вариаций; он перебирал пальцами и вибрировал так же, как и мы, и с такими слабыми средствами он, однако, захватил меня и возбудил к своей игре живой интерес...". В другом письме от 22 мая 1837 года Белл упоминает этого человека "наш гречес­кий черкес". Также две семьи горских греков от­казались переезжать из Эдипсукаев I и II (по од­ной из каждого) в поселок Греческий (б. Хаджи-хабль). Эти факты позволяют предположить дей­ствительно произошедшее выделение части гре­ков из адыгской среды, собственно говоря, "появ­ление" в истории такой этнической общности, ее актуализацию по конфессиональному и, возмож­но, по каким-либо еше признакам. Общая численность Динамика численности черкесских (горс­ких) греков прослеживается весьма условно и лишь в XIX веке: по посемейным спискам и по переписи 1897 года. Отношение к подсчету чис­ленности по посемейным спискам должно быть критическим: во-первых, из-за трудностей учета лиц женского пола и во-вто­рых, необходимо помнить, что мы считаем толь­ко тех горских греков, которые переселились на российскую территорию. Языковая ситуация Переселившись в Бжедугхабль греки, видимо, продолжали говорить на темиргоевском (к1эмгуй) диалекте адыгейского языка. Долгое время бжедугхабльские греки не были двуязычны: адыгейский язык служил для них единственным коммуникативным средством и ес­тественной основой метаязыка культуры. Устные фольклорные жанры были адыгейскими. В греческой среде циркулировали те же тексты (или их очень близкие варианты), что и у окружающе­го адыгейского населения. В этом смысле можно говорить о фоль­клорной традиции бжедугхабльских греков, как о части общеадыгской фольклор­ной традиции. В настоящее время лишь единицы из стариков помнят и говорят на адыгейском языке, а большинство горских греков русскоязычны. Этническая ситуация Горские греки как этническая группа суще­ствует только в составе этнокультурной общнос­ти. Подобные общности "обладают некой посто­янной структурой из"ячеек", каждая из которых соответствует той или иной функции, необходи­мой для выживания, но всегда заполняется иной внешней культурой, образуя с ней своеобразный симбиоз". После переселения в 1848 г. из Гривенско­го аула в Переясловскую станицу они встретились с восприятием себя как "чужих", как "азиатцев", по-видимому из-за язы­ка и антропологического типа. В докладной за­писке "от общества переселенцев из Гривенского аула Греков Переясловского Аула" от 30.05.1853 г. они приводят примеры антагониз­ма. Казаки постепенно растащили строительный лес, привезенный переселенцами, но податели записки "..на первый случай все это перенесли и предполагали так, что жители станицы Переяс­ловской тем хотят нас отклонить только от посе­ления и думали, что они по злобе к Азиатцам и нас притесняют — думали со временем увидят нашу честную и общежительскую жизнь и увидят наше хорошее с ними обращение , привыкнуть к нам и будут с нами жить мир­но; но все это выходит из последствий напротив". Когда Рашпиль выделил им для хлебопашества землю по правую сторону Ростовской дороги и до хутора Подполковника Бармтищенка, станичные власти им не только ни отвели земли, но вовсе вытеснили из "своей Царины". При отыскании потерянного ранее скота, греки пытались получить на найденный скот сидетельства, на что получали всякий раз отказ. "Когда же случаются какие пропажи в станице Переясловской, то они (казаки — Прим. автора) по злобе на нас за зем­лю приходят к нам в Аул и обыскивают все домы; но впрочем по розыскам их никогда ничего не отыскивалось, что выказывает только их злобу на нас..." В настоящее время в ауле Бжедугхабль живут в основном русские и курды, которые появились здесь позднее. Кроме того раньше рядом с аулом располагался х. Черногоркин (по фамилии зем­левладельца). Сейчас он слился с аулом. Это, в первую очередь, и способствовало относительно­му увеличению численности русского населения. Вторым по численности компонентом на­селения являются черкесские греки. Раньше, в 20-30-е гг., по сведениям информантов, они преоб­ладали. В последнее время в связи с армяно-азер­байджанским конфликтом в а. Бжедугхабль, а так­же в окрестные села (Белое, Преображенское) пе­реселилось большое количество семей курдов из Армении. Особенности культуры На первых порах, греки Бжедугхабля внешне, по своим культурным признакам, сильно не отличались от окружающего адыгейс­кого населения. Видимо, первоначально дома (сакли -унэшхо) у черкесских греков были общеадыгско­го типа (турлучные, с соломенной крышей и др.). При переселении в аул начали закладной техни­кой строить рубленные деревянные дома (эта же новация, правда редко, прослеживается и в ряде адыгских аулов). Поначалу только две семьи в ауле имели более престижные кирпичные дома по типу русских. Дома строились одно- и двухкамерными. В дальнем углу устраивался очаг с "черкесской трубой" из плетня, обмазанного глиной. Позже в первой комнате, на западной стороне, стали уст­раивать красный угол по образцу русских, где на­ходилась икона и лампадки. В доме выделялась мужская и женская половины. Эта традиция ис­чезла к 1920-м гг. Кухня строилась отдельно от жилого поме­щения. Пищу готовили в медном котле на тренож­нике (как известно, такие треножники были очень распространены в быту северокавказских горцев). По одежде нельзя было отличить греков от адыгейцев. Правда очень быстро стала различать­ся ритуальная одежда: саван покойника, свадеб­ный костюм невесты, которые у греков делались на европейский манер, в то время как адыги (черкесы) продолжали использовать их традиционные формы. Система питания была также адыгской. Греки соблюдали и все пищевые запреты, кото­рые к тому времени, с принятием ислама, полу­чили распространение среди западноадыгских племен. Свинья считалась нечистым животным, поэтому ее мясо совсем не употреблялось в пищу. По словам Н. И. Демтировой, ее дед имел обык­новение колоть вилами любую свинью, случайно забредшую в их огород. Гораздо меньше, чем сей­час употребляли спиртные напитки, в том числе во время свадебных застолий. Бжедугхабльские греки соблюдали все ос­новные правила адыгского этикета. Как извест­но, адыгейцы, как и другие северокавказские гор­цы, и в отличие от русских, армян, обла­дали собственной сложной системой этикетных правил — адыгэ хабзэ, например: когда в дом приходили гости, всем полагалось встать; или же, запрещено было переходить кому-либо дорогу, особенно мужчине; нельзя было мужу и жене вме­сте появляться на улице и т.д. По свидетельству наиболее старых инфор­мантов, первоначально, как и адыгейцы, греки практиковали брак через умыкание. Отец все той же Н.И. Демтировой украл ее мать и женился на ней. Ему тогда (1904 г.) было лет двадцать, ей -16 лет. Своими структурными особенностями свадьба черкесских греков повторяла адыгский тип "свадьбы со скрыванием", используя термин М. Сигорского: свадебное торжество и основные обряды проходят только в доме жениха, а не неве­сты; родители невесты не приходят в дом жени­ха; жених не присутствует во время свадьбы в соб­ственном доме, а уходит к своим родственникам; невеста находится во время свадьбы в доме же­ниха (в спальне), но скрыта ото всех на весь пе­риод ритуала, и далее еще в течение двух недель; затем невесту на короткий период забирают об­ратно в родительский дом; приданное перевозят после свадьбы и связывают это с примирением сторон после умыкания; через год молодые воз­вращаются в дом невесты; избегание молодой свекра и других родственников мужа длится всю жизнь. Первое время в обрядах свадебного цикла (собственно свадьбе) бжедугхабльских греков еще ощутимы были многие чисто адыгские ритуаль­но-игровые элементы: конноспортивные состяза­ния во время перевоза невесты в дом жениха, борь­ба за сафьяновую кожу с участием верховых (шъо-зехь), бой всадников дубинами при приближении к дому жениха (къорэгъзау). Очень скоро в струк­туру греческой свадебной обрядности вошли но­вации, связанные с распространением влияния христианской церкви: в ритуал перевоза невесты было включено венчание в церкви (къорэгъзау начинался непременно после возвращения из цер­кви), сама свадьба теперь привязывалась к календарному циклу христианских праздников . В обрядах похоронно-поминального цикла гораздо труднее выделить исконный слой и нова­ции. Очевидно, эта область культуры наиболее тесно сопряжена с чисто идеологическими цен­ностями и, как никакая другая, зависит от кон­фессиональных условий. Уже в бытность Н. И. Демтировой, греки аула хоронили своих умерших в гробу, на могилу ставили крест, в то время, как адыгейцы пользовались только сава­ном, а во всем другом поступали в соответствии с предписаниями ислама. Поминали покойного на девятый день (ма-фибх "9 дней" - мафэ "день" и бгъу "девять"), сороковой день (мафатфочитф "дней сорок" - т1ок1итГу "сорок") и на годовщину. Близкие обя­зательно носили траурную одежду черного цвета. Кроме этого, в знак траура, в течение 40 дней муж­чины не брились. Но тоже самое, по сведениям информантов, было характерно и для поминаль­ных традиций адыгейцев. Интересно, что в других районах Адыгеи, первые поминки уст­раивали не на девятый, а на седьмой день (мафибл "7 дней" - мафэ "день" и блы "семь"). Социальная структура Вопрос о статусе греков внутри адыгского общества довольно сложен и не может считаться окончательно разрешенным. Нынешние греки аула Бжедугхабля ничего не помнят о своей сословной принадлежности. В целом ряде случаев высшая адыгская знать (князья пши) традиционно рассматривала представителей социальной верхушки подвласт­ных им народов в качестве своих вассалов. В этой иерархии черкесские греки формально могли быть то дворянами, но более низкого, чем уорки ранга (у Щербины— уздени 1-й степе­ни), то тфокотлями (свободными крестьянами). В именном списке ст. Переясловской фигу­рируют две знатные греческие фамилии: Демтировы (3 семьи) и Дефтенковы (1 семья). Причем подчеркивается, что они "по закубанскому обы­чаю почитаются за дворян, но документов не име­ется кроме настоящего чина". Числено эти фа­милии превосходят остальных греков "из про­стых" (две семьи Серафимовых и одна — Кокшевы). Крепостными у греков были адыги (черкесы), при­чем не только у "дворян", но и у простых. При освобождении крепостных в октябре 1863 г. было указано в форме "Сведения.." от кого именно они и как были приобретены и какого они племени. Так вот, крепостные (ясыри) урядника Петра Демтирова — "наследственные от потом­ства, когда и как приобретены не знает, из черкес Бжедуховского племени"; такое же объяснение приведено для крепостных Семена Довтенка (по-видимому, Дефтенков в предыдущих документах — Прим. автора), но его ясыри "из черкес Абадзехского племени". Крепостные же Ивана Серафимова "достались покупкою в 1860 году от Еса­ула Чебандфия Султанова сына Шеретлу-оглу, в чем имеет письменный документ, из черкес Абадзехского племени". Права владельцев приведены в следующей графе, там же указаны сроки пре­кращения права на владения. Демтиров и Довтенок как лично отозвались из давнего времени владеют на правах за Кубанских дворян, владе­ние оными тогда может быть прекращено когда и дворян за Кубанских подвластных России владе­ния прекратятся". Серафимов же (кстати, из про­стых греков) показал "по покупке имеет условие на право владения на 20 лет, по истечении этого срока должны быть свободны". Наличие кресть­ян у Демтировых и Дефтенкова прослеживается с первых посемейных списков, декабря 1847 г. в Гривенском. У Пота (Петра) Демтирова имелись "крепостная девица из Черкес Паке, мальчик из Черкес Тлемаф", у брата Пота Павла Демтирова — "крепостная женщина из Черкес Ливояр", у Семена Дефтенкова — "крепостной мальчик из Черкес Борен". В списке, составленном 12 мар­та 1848 г. в Гривенском указан возраст переселя­ющихся мужчин, в том числе и крепостным: Тлемафу 17 лет, Борену — 10 лет. В декабре 1848 г. список уже составляется в Переясловской стани­це: упомянуты те же Тлемаф, Борен и женщины Паако 15 лет и Люап 60 лет (обе крестьянки Пота Демтирова, напротив последней приписка "умер­ла"). В "переясловском" списке 1855-56 гг. кре­стьянке Пако 23 года, у нее уже есть дочь Скурин 2 лет; Борену — 18 лет. И, наконец, при осво­бождении крестьян в 1863 г. в вышеупомянутом "Сведении..", составленном еще в Переясловской, встречаем знакомые имена: у Петра Демтирова "ясыри" женщина Паке 35 лет, с дочерью Срул 8 лет и сыном Тлимофом 4 лет; у Семена Довтенка "ясырь" Борен 35 лет, с женою Цеку 18 лет и сы­ном Гаджимафом 1 года. Именно они указаны, как "наследственные от потомства". Но, видимо, не было схематичного разделения: "дворяне" насле­дуют крестьян, "простые" греки покупают. Лю­бой дворянин естественно мог себе купить крес­тьянина. Достоверно об этом можно судить по делу о побеге крестьянина Хапота Пейзакова Хут ("из шапсуг") от владельца своего Ивана Демтирова в мае 1865 г. Полковник Могукоров, житель Гривенской, на следствии показал: "..частно ему из­вестно что он Хут куплен Греком Петром Демтировым у какого-то Абадзеха по существующим у горцев порядкам без всякой Купчи, и документы на право владения Черкесом Хут он Могукоров Демтирову не выдавал...". У горских греков аулов Эдипсукай 1-ый и 2-ой тоже имелись крепостные, как минимум вплоть до января 1866 г., когда был составлен "Список семействам Греков проживающим в Псекупском Округе, объявившим желание переселить­ся". К сожалению, мы не имеем сведений о со­словной принадлежности жителей двух последних аулов, поэтому не можем судить о способе приоб­ретения крестьян и о правах на них. Одно можно заметить сразу: количественно крестьян гораздо больше, нежели чем у "гривенцев". На наш взгляд, это может объясняться ситуацией "естественного" (нормального) существования греков в исконно черкесском ауле, а не во вновь образованном на российской земле, ведь при переходе через гра­ницу многим грекам приходилось оставлять сво­их крепостных в Закубанье. К тому же, кроме кре­стьян, встречается случай еще одной категории зависимого населения — унаут: вдова Восаб 20 лет у грека Хурая Девтерова. Всего же в Эдипсукае 1-ом насчитывалось 35 человек крестьян (17 мужчин и 18 женщин), в Эдипсукае 2-ом — 5 че­ловек (1 мужчина и 4 женщины). Очень трудно предположить, хотя и этого нельзя исключить полностью, что на северо-за­падном Кавказе, в силу его периферийности, в обеих группах сохранились какие-то реликтовые формы социальной жизни. Скорее всего они пе­реняли нормы своей организации, ее код, у сосе­дей адыгов, если только не связаны с ними еще более тесной генетической связью . По крайней мере, часть "дворянских" се­мей среди закубанских греков мог­ла сформироваться в результате отношений аталычества между ними и адыгскими пшиуорками. Горская феодальная знать отдавала своих детей на воспитание в семьи купцов — греков. Благодаря установившимся таким образом аталыческим связям воспитатели получали осо­бые права, в том числе большие привилегии в тор­говле. Итак, после описания, даже такого поверх­ностного, перед нами предстает очень своеобраз­ная этническая общность: с осознанием собствен­ной идентичности и с полнейшим отсутствием этнически маркированных элементов культуры, включая язык.
Ctrl
Enter
Заметили ошЫбку
Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
Обсудить (0)