Отношение Тормасова военному министру

Милостивый государь мой, Михайло Богданович!

... при самом вступлении моем в командование здеш¬ним краем, я всегда был противного мнения относитель-но темы, около полувека тщательно поддерживаемой командовавшими на линии, чтобы сопредельных ей наро¬дов держать не только в повиновении, но и в жестоком порабощении, ежегодно употребляя против них силу ору¬жия,- под тем предлогом, чтобы гордый дух их не воз¬высился, не счел нас слабыми. Есть ли бы повторяема была часто и без вины, неминуемо должно ожесточить его и заглушить благородные чувствования привязанно¬сти. Разобрать теперь положение кабардинцев. Народ сей был мночислен и благороден в образе своих мыслей. Бла¬женной и вечной памяти достойный всероссийский госу¬дарь император Петр Первый находил сей могуществен¬ный народ себе покорным до того, что они были лучшею его опорою, когда он поднял оружие против Дербента и других частей Дагестана. Поддержав также доброе рас¬положение кабардинцев к России, коей они тогда при¬знали зависимость над собою, нельзя ли было впослед¬ствии чрез кроткие об нем благополечения сделать его еще более к нам приязненным.
Предположено устроить Кавказскую линию. Это было весьма мудрое предначертание. Народ сильный, хотя в зависимости России состоящий, но не бывший в прямом подданстве, требовал сей благоразумной осторожности. Правда, все горские народы должны были на сие учреж¬дение вначале смотреть неспокойным оком. Старались даже оное испровергнуть; но сил их противу могущества Российской империи было недостаточно. Они то испыта¬ли, образумились и присягнули в верности и покорности. Тогда должно было бы, приближаясь к их обычаям, при¬родным свойствам, общему сей нации умоначертанию и даже ко внутреннему сей земли управлению, основанно¬му на их вере и преданиях от их предков, постановить им в закон их собственные правила, покровительство¬вать их и благотворением, с строгою справедливостию сопряженным привлечь навсегда к себе их сердца. Сколь¬ко пользы было бы тогда для России, есть ли бы сей во. иыственный и сильный народ, завлекаемый чувствова ниями благодарности и попечениям о его благе, не при¬мечая того, и сам составил бы наконец одно тело обшир¬ной Российской империи, бывши уже при зависимости своей, так сказать, отделенною только частию общего тела, к коему он принадлежит. Вместо того расширение Л» нии на счет лучшего достояния принадлежавших им земель сделало их нам недоверчивыми; жестокости командовавших линиею привели их в уныние, система, при¬нятая чтобы чрез сокровенные пружины поссорить ниж¬ний класс, то есть узденей и народ, с князьями и держать их в междоусобной войне для того, чтобы сим губитель¬ным способом ослабить сей мощный народ, так чтобы он никогда не восстал, родила в них привычку к войне и сделала настоящими воинами; наконец, суетное желание некоторых из командовавших на Линии отличить себя деяниями, забыв, что благоразумное управление и при¬влечение сердец народов лучше блеску подъятых неспра-ведливо военных подвигов, ввело почти в обыкновение каждый год выводить войска на Линии против кабар¬динцев, либо против чеченцев нередко без причины и оже¬сточило сердца сих народов до того, что кабардинцы хотя имеют от своей прежней могущественности едва только пятую часть и, следственно, при последнем изнеможении своем питают однако же неодолимый дух мщения про¬тив россиян, покоряясь увлекающей их сему свойствен¬ной их характеру горячности и чувствуемой несправед¬ливости. Сим способом поступаемо было со всеми смир-ными народами с Линиею с самого устроения. Итак на¬турально, что народы горские не могут быть искренно привязаны к России, хотя будут по слабости своей казать вид покорности, но сердечные впечатления долго будут оставаться неизгладимыми.
По сей причине подавляемые кабардинцы и другие горские народы, выходя из терпения, вооружаются, потом, не находя сил своих достаточными, покоряются, дают аманатов, присягают и, скрыв на время чувствование об¬ладающей ими ненависти, при первом случае оную обна¬руживают-То самое делают и кабардинцы, не взирая на остатки прежнего своего могущества и даже одни на последнее опустошение, произведенное среди их язвою, которое с лишним две трети их поглотила. От чего же все сие про¬исходит? Кажется, от того, что все дела их представляемы были милосердным монархом в изменяющихся видах и под покровом политики, которая несла за собою отличия победителям кабардинцев и других горских народов; но в существе своем, погубя сей сильный, воинственный на¬род и бывший некогда весьма покорный, принесла ли она пользу России?