Жизнь и учение мудреца и философа Жабаги Казаноко

Во все времена и у всех народов были мудрецы, учившие своих сограждан праведной жизни. Учения многих дошли до нас в письменном виде, а в случае с Жабаги - в виде устных изречений и наставлений.

Жизнь мудрых людей бурна, противоречива, часто исполнена страданий, духовных и телесных. И когда мы знакомимся с ними, то начинаем понимать, как труден был их путь к истине. Вот почему поучительно знать их историю.

Жабаги Казаноко широко известен многим народам Северного Кавказа, его имя можно встретить во многих энциклопедиях. Он прославил адыгов своими выдающимися способностями и деяниями.

Дата и место рождения адыгского мудреца точно неизвестны, но принято считать, что он родился в 1685-м и умер в 1750 году.

Архивные документы свидетельствуют о том, что уоркская (дворянская) фамилия Казаноковых уже существовала в Кабарде в первой половине XVIII века. По мнению известного кавказоведа JI.H. Лаврова, кабардинские Казаноковы и, в частности Жабаги, были бжедугского происхождения. «На могильном памятнике кабардинца Казаноко Джабаги (Къэзанокъо Джэбэгъы) имеется изображение его родового герба в виде асимметричной вилочки, которая идентична форме герба Казаноко-бжедуга, уроженца аула Казаны- куай Адыгеи» .

О детстве и юности Жабаги известно, что он рос любознательным, с ранних лет проявлял недюжинные способности и оказал немало услуг своим согражданам. Часто его предсказания были настолько очевидными, а порой и ошеломляющими, что его стали называть «тхьэгурымагъуэ», то есть ясновидец .

Молодые годы мудреца совпали со временем наибольшей активности Крыма и Турции в борьбе за захват Кабарды. На рубеже XVII—XVIII веков турки и крымские татары шесть раз вторгались в Кабарду. Но самым опасным было вторжение в 1707—1708 годах. Для отпора адыги мобилизовали все силы и нанесли сокрушительный удар неприятелю. Одним из организаторов этой борьбы выступил Жабаги Казаноко.

Длительное время Жабаги служил советником владетельного князя Кабарды Асланбека Кайтукина и в этой должности снискал себе славу дипломата. Ему поручали важные дипломатические миссии. Так, в 1722 году, во время персидского похода Петра I, Жабаги вместе с А. Кайтукиным ездил к российскому императору для пере¬говоров. Встреча проходила в императорской ставке на Сулаке. В состоявшихся переговорах Казаноко выступал как советник князя. Он был также в составе дипломатической миссии, которая посетила Астрахань, а затем Москву.

Казаноко принято считать большим реформатором в сфере судопроизводства. Он сформировал в Кабарде первый суд - хукум «жемдуг тли-хех», проводивший борьбу с двумя элементами анархии, разлагавшими феодальную Кабардинскую республику,- со скотокрадством и кровной местью.

Жабаги Казаноко жил в период перехода адыгских племен от патриархального правления к «правовому, или насильственному, правлению» (Гегель). Репутация мудрости Жабаги основана на том, что он постиг практическую сторону сознания и высказал свое постижение в виде нравоучительных изречений, а частью в виде гражданских законов. Репутация Жабаги строилась отчасти и на том, что он выражал свои суждения в остроумных изречениях, которые дошли до нас, передаваясь от поколения к поколению.

Многие изречения Жабаги общи, доступны всем, ибо его язык - это язык субстанции, которая глаголет его устами; в них, как правило, раскрываются содержательные силы нравственности.
Мудрец впервые осознает многое в форме всеобщности, формулирует в кратких изречениях всеобщие обязанности к человеку, семье, народу. «То за правило слывет, что народ признает», «что примется (то есть установится, укрепится), то и хабзэ (закон)» - таковы некоторые постулаты мудреца и философа.

Мудрец пытается осмыслить самые будничные дела и поступки человека. Сам он при этом свои собственные действия наполнял глубоким смыслом.

Рассказывают, что приехали однажды к Жабаги гости издалека, чтобы побеседовать со знаменитым мудрецом. Когда они въехали во двор, их поразило то, чем были заняты Жабаги с женой. Они пропалывали лук в огороде. Как же так? Такая знаменитость, а занят таким неблаговидным для горца делом. Жабаги любезно согласился на просьбу одного из гостей объяснить свой «странный» образ жизни.

- Всякому свое время,- сказал мудрец,- был мал - на лозе скакал. Наездником стал - помогал сверстникам, за плуг держался, трудов не боялся, сено косил и воду возил. Теперь вот постарел, силы стали сдавать, стал жене помогать лук пропалывать.

Беседу он заканчивал словами: «Нет маленьких дел, есть маленькие мужи», то есть недостойные дел мужчины, по другому варианту: «Человек и в малом должен быть велик».

У людей эпохи средневековья были свои представления о достоинствах мужчины-горца, и поэтому прополка лука и другие действия мудреца были, конечно, нонсенсом.

Сородичей озадачивало и удивляло отношение Жабаги к жене и к женщине вообще. Он весь в заботах о жене: помогает ей в домаших делах, расчесывает ей волосы. Для него жена прежде всего такой же человек, как и мужчина, она достойна уважения к себе, ибо от нее зависит благополучие мужа и семьи. «Тот не мужчина, кто не помогает жене».

В воспоминаниях о Жабаги повествуется о том, как он повел себя при встрече с молодыми девушками. Он сидел под тополем и мирно беседовал с соседом. В это время мимо проходили две девушки. Увидев их, он прервал разговор и, приподнявшись, поклонился им.

- Что ты делаешь, старец? - воскликнул удивленный собеседник.- У них на губах материнское молоко не обсохло еще, а ты им поклоны отвешиваешь!
- Это я своей чести поклонился,- ответил мудрец.

Для него нет малодостойных дел, поступков, ибо во всем он находит наличествующий здравый смысл. Он не пророк, не изрекатель готовых истин, а просто коммуникабельный и умный собеседник, речь которого проста и доступна. Мудрец не только проповедует добро, но и воплощает его в жизнь. Он мудрец и философ и таким вошел в историю адыгов и других народов Северного Кавказа.

Жабаги отличала не только красота поведения, но и красота слова. Речь его афористична и даже поэтична. Чувствуется, что мудрец прекрасно владеет законами народного стиха с его внутренним созвучием. «Истинный мудрец лишь тот, кто смотрит далеко вперед», «Достоин времени лишь тот, кто от него не отстает». То, что мудрец мыслит в стихах, свидетельствует о том, что на первых порах лирика и философия идут рука об руку, так как у лирики и философской рефлексии одно начало, один источник - становление че¬ловека, превращение его в целостный мир.

Жабаги был не только философом, но и мудрецом, ибо то, что он мыслил и понимал о человеке, его деятельности, выражалось не только в словах, в его этической системе, но и в том, какой образ жизни он вел. Поэтому когда мы изучаем философию первых мыслителей, нельзя не обратить внимания на то, что от них сохранились в равной мере как оригинальные изречения, так и анекдоты, предания об их образе жизни.

Известно, что многие философы не писали трактатов. Жабаги роднит с ними образ жизни человека, взявшего на себя роль не учить мудрости, а поступать мудро, здраво, как того требует жизнь и смысл человеческого бытия.

Жабаги Казаноко относился к тому роду мыслителей, для которых главным в их суждениях, учениях были проблемы человека. В своем пристальном внимании к нему Жабаги в чем-то напоминает мудрецов и философов древности, Конфуция и Сократа, с их «философией жизни». Этическая система самого Жабаги базируется на феномене адыгагъэ. В философском понимании адыгагъэ есть воля народного мнения, возведенная в неписаные законы, правила, нормы поведения человека. В более узком смысле адыгагъэ выступает как квинтэссенция социального поведения человека, синоним человечности (ц1ыхугъэ). В народе говорят: «В ком нет адыгагъэ, в том нет человечности», то есть высокой порядочности.

Основываясь на традициях адыгского этикета, Жабаги пытается установить такие отношения между сородичами, которые не унижали бы достоинства человека, как «большого», так и «маленького». Поэтому человек и становится для Жабаги главным объектом философского размышления. Он полагает, что достоинства, делающие человека человеком, может приобрести только он сам, но для этого необходимо избавиться от недостатков, ибо «сокрытием изъянов унизишь достоинства». Человек - существо сложное, противоречивое, неодномерное, его нельзя познать только по внешнему виду, и он советует: «Не гляди, что вид убогий, не узнав, что в нем от Бога».

Мудрец полагал, что одной из главных черт носителя адыгагъэ должна быть сдержанность — в разговоре, в манерах, костюме, в танцах, то есть во всем, что касается социального поведения человека. Жабаги наставляет: «Гневом подстрекаемый, никуда не ходи», «Эмоциям не давай себя увлечь».

Быть сдержанным на язык, считает Жабаги, особенно важно. Слова легки и тяжелы одновременно, и не оружие вызывает войны, а слово. Эта тема постоянно присутствует в преданиях о мудреце и философе. Как-то, проходя мимо кладбища, мудрец остановился и задумался. Кто-то из прохожих окликнул его:
- Почему так пристально смотришь ты в сторону кладбища?
- Смотрю и думаю: как много там лежат навредивших себе несдержанностью в словах.- Немного подумал и добавил: - Трудно, когда язык есть, но к нему нет головы. Сколько людей погубили себя из-за слов, которых не стоило высказывать. От болезней умирает меньше, чем гибнут от ненужных слов. Трудно жить в этом мире большом, если язык велик, а ум мал.

Известно, что ни одному человеку никогда не вредно, когда он говорит мало, кратко, ясно, ибо эти свойства характеризуют заложенные в человеке качества. Всякое высказывание, по мысли мудреца, призвано служить пробуждению у собеседника добрых чувств, любви, благодарности, признательности. Тут очень важно быть особенно чутким, внимательным, уметь ставить себя в положение собеседника.

По Жабаги, человек не должен говорить, действовать, руководствуясь соображениями только собственного благополучия, ибо душа в этом смысле эгоистична, ленива, беспокойна. «Не потворствуйте душе»,- советовал философ.

Жизнь и поступки самого Жабаги сродни его нравственным установкам. Он проявляет завидное самообладание во многих жизненных ситуациях. Когда один из влиятельных князей оскорбил Жабаги в присутствии посторонних лиц, мудрец, не проронив ни слова, вернулся домой, подумал и решил: буду ждать, когда князь сам одумается, извинится. Если же этого не произойдет, приму ответные меры согласно принципу: «Первым не бей, ударившего не жалей». Князь через некоторое время понял, что поступил опрометчиво, вскоре последовали извинения: моральную победу в этом нравственном поединке одержал мудрый Жабаги.
Такие поучительные победы создавали ему славу мудреца и формировали его высокий общественный рейтинг в народе. Безусловно, он обладал великой способностью влиять на общественное мнение, поведение людей, и, когда его спрашивали, как же это ему удается, он отвечал: «У кого есть ум, тот становится рядом со мной, у кого его нет - я становлюсь рядом с ним». В данном случае мудрец стремится найти меру, «золотую» середину в отношениях между людьми.

Этическая философия Жабаги Казаноко сыграла выдающуюся роль и была, пожалуй, началом персонифицированной адыгской философии.

В итоге можно сказать, что Жабаги Казаноко был удивительным человеком, для которого собственная жизнь стала философской проблемой. Его мировоззрение было цельным, земным, жизненным. Он успел сделать многое, но то, чего не сделал он сам, сделала за него история. Она хорошо потрудилась над тем, чтобы его высказывания, его этическая система остались в памяти народа.

Автор текста Алан Кануков