Расстановка сил на Северо-Западном Кавказе в период Крымской войны

Крымская или, как ее еще называют, Восточная война внесла новый импульс в освободительное движение народов Кавказа. Она предоставляла адыгам неплохой шанс. Воспользовавшись Восточной войной, адыги (черкесы) могли значительно упрочить свою независимость и при поддержке вооруженных сил союзников сохранить суверенитет Черкесии. Участники Крымской коалиции в своем стремлении использовать горцев в войне против России, начали предпринимать активные действия.

Началась переброска большого количества английских и турецких агентов на Северный Кавказ. Они распространяли среди местного населения письма с призывами к войне против России и заверениями, что Англия и Турция готовы оказать реальную помощь в борьбе горцев за свою свободу. Англия выдвинула проект создания на Северном Кавказе государство под названием Черкесия под протекторатом Англии или Турции. Антирусская пропаганда осуществлялась под верховным надзором британского посольства в Константинополе, которое возглавил английский посол Стратфорд1.

Активную агитацию среди убыхов и адыгов проводили англичане Джеймс Белл, отправленный на Кавказ под видом корреспондента газеты «Морнинг Кроникл» Джемс Лонгворт и другие. Английские агенты в большом количестве доставляли горцам порох и оружие. Однако английской агентуре не удавалось втянуть горцев в Восточную войну. Оценивая действия агентов и диверсантов и реакцию на них России, Ш. Хавжоко писал: «Российское правительство не ошибалось в оценке намерений противника использовать закубанцев в качестве орудия борьбы с Россией, но оно сильно переоценивало стремления их самих поддержать эти планы»2. С ослаблением давления со стороны России на горцев, вызванным началом Восточной войны, наблюдается спад напряженности, и даже некоторое предрасположение их к русскому народу, с которым горцев связывали вековые узы и к которому они всегда испытывали уважение. Основная часть населения Северо-Западного Кавказа решительно отказывалась принять участие в Крымской войне на стороне англо-франко-турецкой коалиции. Турецкое правительство было обеспокоено усилением позиций Мухаммед-Амина на Западном Кавказе и явным его нежеланием идти на сближение с Турцией и стремлением действовать самостоятельно и от имени Шамиля. Для установления протектората над Черкесией Турции нужен был менее самостоятельный и, ввиду этого, более сговорчивый человек, который готов был безропотно проводить политику Турции в Кавказском регионе. Таким человеком, по мнению турецкого правительства, мог стать натухайский дворянин Сефер-бей Заноко, с 1830 г. живший в Турции. Но сбрасывать со счетов наиба союзники не собирались. Мухаммед-Амин отдавал все свои силы подготовке горцев к войне с Россией, и англо-франко-турецкое командование, только того и желавшее, оказывало ему в этом всяческую помощь.

В августе 1853 г. Мухаммед-Амин посылает письмо на имя английской королевы Виктории, в котором просит оказать помощь народам Северного Кавказа3. Здесь явно прослеживается стремление его, воспользовавшись благоприятной внешнеполитической обстановкой и «опираясь на военную помощь Турции и западных держав», укрепить свою власть среди закубанцев и распространить мюридизм по всему Северо-Западному Кавказу4. Начальник Черноморской береговой линии вице-адмирал Серебряков с большой тревогой сообщал в донесении к военному министру князю Долгорукову о планах Мухаммед-Амина: о разрыве отношений между Россией и Турцией, призывах к местному населению начать священную войну, а также прибытии к восточному берегу турецкого флота и вступлении турецкого войска в пределы Кавказа из азиатской Турции. «Распространившиеся на Кавказе слухи о разрыве нашего союза с Портою Оттоманскою должны неминуемо благоприятствовать мятежным проискам Мухаммед-Амина, возбуждая между прибрежными и закубанскими племенами надежду на внешнюю помощь», - пишет князь Долгорукий в своем рапорте на имя князя Воронцова. «Хотя некоторые горские общества еще уклоняются от безусловного ему повиновения, - продолжает он далее, - но сей возмутитель неослабно и с возрастающим успехом стремится к соединению их под своей властью».

«Мухаммед-Амин, действуя с переменным успехом, удалился от убыхов, кажется по неудовольствию с ними, но зато подчинил себе - частью силой оружия и частью убеждением - прибрежных шапсугов от форта Головинского до укрепления Тенгинского. Убыхи, призывавшие сами Мухаммед-Амина для введения у себя порядка, устройства правильного судопроизводства и окончания внутренних раздоров, по-видимому, не имели никакого желания предоставлять наибу неограниченную власть», - сообщал генерал Серебряков в своем рапорте от 18 марта 1853 г. Серебряков считал, что инициатива пригласить Мухаммед-Амина исходила от нескольких властолюбивых убыхских старшин, «которые думали с его помощью управлять народом». Но данный союз не мог быть долговременным по той простой причине, что каждая сторона преследовала свои корыстные цели - управляя его действиями, старшины стремились использовать наиба для достижения своих целей, он же стремился к установлению над убыхами полноправной власти. Цели сторон не способствовали сплочению их союза, который вскоре распался. «В то же время, - отмечает далее Серебряков, - Мухаммед-Амин встречал сопротивление от народа к введению некоторых учреждений. Народ не соглашался на судопроизводство по шариату и отмену суда с разбирательством его по народным обычаям и отвергал предоставленную народу смертную казнь».

Таким образом, все попытки Мухаммед-Амина установить безусловную власть над убыхами не увенчались успехом. Слишком свободолюбив и независим был народ убыхский, чтобы подчиниться кому бы то ни было.

В июле 1854 г. Мухаммед-Амин во главе черкесской делегации по приглашению союзного командования, побывал в ставке союзников, расположенной в Варне, для переговоров о совместных действиях против России. Хозяева устроили делегации торжественный прием, продемонстрировали свою силу и мощь. Мухаммед-Амин пообещал французскому маршалу Сент-Арно поднять все горские народы и предоставить в распоряжение союзников сорок тысяч вооруженных людей для совместных действий против русских. Находясь на пике своей популярности среди горцев, Мухаммед-Амин ожидал прибытия турецких войск в Черкесию. Но все пошло не так, как он рассчитывал. Турецкое правительство передает власть над Черкесией Сефер-бею Заноко 8. Он прибыл в Су-хум весной 1854 г.9. «В Сухум-кале прибыли два парохода, - пишет абхазский князь Михаил Шервашидзе генералу Реаду, - на которых привезены турецкие войска: около 1500 чел. с артиллериею, 36 орудий, с нужным числом прислуги, под начальством пашей:
старшего - Зан-оглы-Сефер-бея и другого, младшаго (Кара-батыра. - М. X.)»10. Данный источник содержит интересные сведения, позволяющие пролить свет на отношение убыхов к турецкому посланнику. Автор письма отмечает: «Между тем он (Сефер-бей-Зан) младшего пашу в сопровождении хана (бывшего уже в прошлом году в земле Убыхов) на одном из пароходов отправляет к Убыхам. Сделав сигнальные выстрелы из орудий, хан ожидал сбора туземцев. Жители, узнав о прибытии хана, объявили, что они в стране своей всегда действовали свободно и защищали веру свою, не по чужому влиянию, а по собственному убеждению; но так как хан распоряжался у них самовластно, не спрашивая вовсе их мнения, уехал самовольно в Сухум, и оттуда в Турцию, не сообщив им ни цели, не спрашивая их совета, - то ныне они не только не желают ему повиноваться, но не принимают его даже к себе и убьют его, если он выйдет на берег. Старший паша, видя ненависть Убыхов к хану, объявил им о своем присутствии и вышел на берег, где был встречен народом с радушием и полной готовностью исполнять его требования...».

По мнению автора письма, влияние Сефер-бея и его сына достаточно велико для того, чтобы представлять реальную угрозу для русских на Западном Кавказе. «Уже по первому его воззванию, - пишет кн. Шервашидзе, - со всех сторон стекаются полчища убыхов, абадзехов, шапсугов и других народов, и, по слухам, сборы простираются до 60 тыс. пехоты и столько же конницы».

В лице князя Сефер-бея Мухаммед-Амин приобрел серьезного соперника, имевшего у себя за спиной мощную поддержку. Кроме того, по свидетельству Т. Лапинского, «Порта придумала средства, которые могли подорвать могущество наиба без большого шума», а именно рассылать письма и прокламации, в которых Турция призывала адыгов отказаться от отношений с Мухаммед-Амином, обещая взамен помощь и поддержку со стороны Порты.

Россия оказалась в весьма тяжелом положении, ей пришлось воевать на два фронта: с одной стороны, мощная англо-франко-турецкая коалиция, использующая к тому же освободительную борьбу горцев Кавказа против России; и с другой - подъем национально-освободительного движения на Западном Кавказе, большей частью спровоцированный активной пропагандистской деятельностью англо-турецкой агентуры. Но именно этот факт в сочетании с появлением и деятельностью турецкого агента Сефер-бея ослабил позиции, и так не вполне устойчивые, Мухаммед-Амина. В частности, убыхи, которые никогда всерьез не признавали власти наиба, заняли после начала войны враждебную позицию. В этот период практически перестали функционировать мехкеме в Шапсугии и Натухае, а также единственное мехкеме, созданное Мухаммед-Амином на территории Убыхии. Более того, «так как русские теперь отступили, то оказался не нужен более пророк Магомет», жители жгли мечети. Это яркое свидетельство тому, насколько непрочны оказались исламские установки среди горцев Кавказа. Не являясь фанатично настроенными по природе, убыхи и другие народы Закубанья, не находя возможности наладить мирные дружественные отношения с царской Россией, боясь потерять свободу, находили альтернативу в мюридизме (пропаганда идей объединения под флагом шариата и «священной войны» звучала из уст наибов Шамиля довольно-таки убедительно). Н. Добролюбов отмечал, что «не строгое учение мюридизма было причиной восстания горцев, а ненависть к русскому господству».


"Убыхи - ушедшие во имя свободы"
М. Г. Хафизова