Возражение малочисленных народов

Каковы же пути возрождения? Не вдаваясь в детали этого сложного процесса, укажем лишь на два основных закона развития национальной культуры: закон преемственности и закон заимствования. Закон преемственности означает опору на собственные силы, на свой жизненный потенциал.

Культурные традиции, передаваясь от поколения к поколению, совершенствуются, очищаются, оттачиваются, становятся все более «человечными» и объемными (например, некоторые правила «благородного» поведения, присущие в свое время лишь знати, распространяются и на другие слои, становясь общенациональными).

Как уже говорилось выше, национальные культуры, сумевшие сохраниться в течение столетий, безусловно, обладают большим внутренним потенциалом, и в этом плане нужно лишь обеспечить им свободу развития.

Но не меньшее значение имеет и второй закон — закон заимствования (или, как иногда его называют, закон взаимовлияния). Национальная культура, не соприкасающаяся с другими, имеет тенденцию к застою, а всякий застой с течением времени может привести (и зачастую приводит) к деградации. Поэтому можно с научной достоверностью утверждать, что взаимодействие, контакты с инонациональными культурами — необходимое условие для нормального развития любой национальной культуры. В результате контактов она не только отдает какие-то свои, приемлемые для другой нации,, элементы, но и обогащается сама за счет достижений других наций, соответственно их переработав и сделав составными частями своей культуры.

История преподносит нам примеры и другого варианта развития: культуры.

В качестве одного из них можно привести так называемую «реконкисту»—высылку в XIII—XV вв. из Испании (во имя восстановления единства нации и национальной культуры) множества арабов, населявших ее с VIII в. Представляется, что колоссальная утечка мозгов и рук, произошедшая тогда, явилась одной из причин того, что Испания, при всем своем благоприятном географическом положении, и сегодня не числится среди наиболее развитых государств. Еще более показателен пример фашистской Германии, культура и наука которой значительно обеднели в результате высылки массы ученых и деятелей культуры не немецкой национальности (хотя можно только благодарить судьбу за это, так как иначе она могла бы первой создать атомную бомбу). И наоборот, история свидетельствует о том, что там, где нации нашли возможности не только для сосуществования, но и для сотрудничества, возникают все условия для улучшения их экономической жизни и расцвета культуры. Примерами здесь могут служить Австрия, Бельгия, Скандинавские страны, США.

Что касается северокавказских народов, то думается, что история их. взаимоотношений в течение веков являет достойный пример взаимопонимания и добрососедства.

Достаточно часты случаи совместной защиты или объединения сил для решения каких-нибудь задач. Речь здесь идет не только о взаимоотношениях между кабардинцами и балкарцами, но и об их отношениях с русскими в начальный период. Общеизвестно, что до начала Русско-кавказской войны, развязанной царизмом из колониалистиче-ских соображений, между северокавказцами и казаками имело распространение куначество, т. е. дружеские соседские отношения, хозяйственная взаимопомощь.

Многие кабардинские (вообще адыгские) воины участвовали в походах русских войск, особенно против крымских татар, тогдашних традиционных врагов адыгов. Да и после окончания Русско-кавказской войны, разделившей народы потоками крови, простые люди достаточно скоро (в исторических масштабах) восстановили нормальные отношения, оказывали помощь друг другу в тяжелые годы гражданской войны, голода, в условиях сталинских лагерей (отец автора этих строк в 30-х годах был спасен от голодной смерти в лагере русским заключенным, знакомым с ним в долагерной жизни).

Нации всегда находят пути взаимного сближения и сотрудничества, если в дело не вмешиваются амбиции политических деятелей или же амбиции шовинистические и националистические. Ибо единая человечесамообеспечивающимся (в настоящем сборнике вы встретите неоднократные утверждения, что здесь производится все необходимое, кроме соли), то большое значение имели ремесла, получившие довольно серьезное развитие,— это производство сукна, войлока, шитье одежды, седельное производство и т. д.

С другой стороны: территория адыгов всегда была объектом вожделений соседних стран и народов. Именно поэтому история адыгов есть фактически беспрерывная война против захватчиков. Этим объясняются многие стороны адыгской культуры. Например, данное обстоятельство делает понятным несостоятельность «недоумений» по поводу того, что адыги (черкесы) за свою тысячелетнюю историю не построили ни городов, ни крупных крепостей, остатки которых можно было бы сегодня демонстрировать туристам. Необходимость постоянно защищаться (зачастую от более сильных соседей) привела к тому, что наиболее целесообразными стали легкие постройки, которые при нападении «можно быстро уничтожить огнем», и потом «можно быстро восстановить,— пишет Дж. А. Лонгворт, английский журналист, живший среди адыгов,— в подобных условиях человек не испытывает особой жалости, покидая собственный дом и поджигая его собственной рукой в случае необходимости, тогда как в более цивилизованных странах стремление сохранить родное жилище весьма часто в качестве цены влечет за собой лишение свободы».

Теми же причинами объясняется отношение адыгов к оружию — постоянное ношение и уход за ним, так как оно могло понадобиться в .любое время, а ношение оружия, в свою очередь, имело, видимо, немаловажное значение для формирования этикета, предполагающего четко разработанные формы приветствия или прощания. С ним же, безусловно, связаны и принципы воспитания, и организация общественной жизни, включающая в себя понимание права и статус судебных органов и превыше всего ставящая независимость и свободу народа и личности.

Впрочем, давать в предисловии характеристику культуры и быта целого народа — занятие неблагодарное и ненужное. Оно должно лишь знакомить читателя с какими-то общими понятиями и положениями, без которых плодотворное и разумное восприятие содержания книги было бы затруднено. Поэтому к сказанному добавлю лишь следующее.

Литература об адыгах, существующая в нашей стране, может быть поделена на три категории — зарубежную, русскую дореволюционную и литературу советского периода (книги, написанные адыгскими просветителями и историками, заслуживают специального разговора, выходящего за пределы нашей конкретной задачи).

Дореволюционная русская литература фактически обслуживала имперские притязания России на Кавказ и Черноморское побережье, изображая адыгов дикарями-варварами, которым Россия несет цивилизацию, усмиряя их «разбойничий дух».

Литература советского периода практически придерживалась той же точки зрения в отношении дореволюционного состояния адыгов, говорила о благотворности колонизации Кавказа Россией и лишь добавляла, что революция обеспечила расцвет «ранее отсталому» адыгскому народу.

Исходя из этого, становится понятной попытка посмотреть на адыгов, на их быт и культуру глазами европейцев: дело в том, что не имея нужды что-либо оправдывать или подстраиваться под какую-либо идеологию и политику, они наиболее объективно рисуют жизнь данного народа, его достоинства и недостатки, не скрывая подчас пи своих недоумений, ни осуждений, непонятных для них обычаев и. установлений.

С помощью приводимых в данном сборнике извлечений из их работ, мы можем увидеть со стороны «воинственный народ черкесов», единственный представитель которого «может обратить в бегство 20 татар, а горсточка — целую толпу скифов», и в то же время узнать, что «нет в мире народа добрее этого или радушнее принимающего иностранцев». Мы встретимся с авторами, ставящими адыгов в один ряд с «нецивилизованными народами», и в то же время узнаем, что были авторы, ценившие формы самоуправления адыгов выше форм «цивилизованной Америки». Мы узнаем, что их принимали за варваров, приносящих человеческие жертвы и неисправимо- склонных к разбоям и грабежам, и одновременно познакомимся с мнением о том, что порядки, существовавшие у этого народа, вели его «к развитию, моральному и интеллектуальному, значительно превосходящему то, что достигнуто современной цивилизацией» и т. д., и т. п.

Автор данного предисловия не видит беды в этих противоречиях, ибо такое сложное явление, как жизнь целого народа и его культура, и должно быть противоречивым. В то же время нельзя забывать, что на одно и то же явление можно смотреть с совершенно противоположных позиций. Главное — отсутствие навязанной предвзятости, подчиненности какой-либо определенной идеологической установке. Именно по этой причине, как уже говорилось выше, в сборник вошли лишь зарубежные, а именно — европейские авторы.

В сборнике помещены материалы, относящиеся к различным сторонам культуры адыгов и показывающие ее целесообразность, соответствие тем обстоятельствам, в которых находился народ. Конечно, многие из этих обстоятельств остались в прошлом, однако внимательный читатель обнаружит многое, относящееся к общечеловеческой культуре, вызывающее восхищение этим народом многих авторов из разных стран и заслуживающее возрождения и сохранения в наши дни.

Содержащийся в сборнике материал еще раз убеждает в непреходящей ценности любой национальной культуры вообще и адыгской в частности, которая представляет собой один из ярких цветков в общем букете культур человечества, имеющий свой неповторимый колорит, без которого этот букет, безусловно, будет беднее и бледнее.

При составлении сборника широко использована книга балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов» под цией проф. В. К- Гардаиова (Нальчик, 1974), которая в на< момент стала библиографической редкостью.

В приведенных в сборнике из различных работ строках, ющихся словами «у них», «они», «этот народ» и т. п., часто не i примечания, объясняющие о ком, о каком народе идет речь, в сборнике даны лишь высказывания об адыгах, следователь! идет или в целом об адыгском народе, или об отдельных его ш Краткие справки об авторах, а также названия их ра1 которых извлечены материалы, содержатся в конце книги.