ЗОЛОТОЙ ВЕК МЕОТОВ: ПРОЦВЕТАНИЕ И ЗАПУСТЕНИЕ РЯДОМ

Период подлинного расцвета меотской культуры приходится на три столетия – с I в. до н.э. по II в.н.э. Численность населения Меотии достигает максимума, о чем можно судить по крайне густой застройке городищ по обеим берегам Кубани. Греческие географы не оставили нам сведений по названиям племен «Кабарды», но их антропологическое и культурное единство с меотами не вызывает сомнений. По берегам Терека также идет насыщенная богатыми погребениями меотская территория. Курганные некрополи Кубани и Терека идентичны, как идентичны и погребения рядового населения в грунтовых могильниках. Об уровне развития хозяйства мы можем лучше судить как раз по инвентарю грунтовых могильников. Рядовое меотские население было вооружено лучше, чем аристократия кочевников Дона, Поволжья и Урала. Вся Азиатская Сарматия не дает нам и 1% находок металлических доспехов (кольчужных панцырей и шлемов), которые известны по одним только меотским грунтовым могильникам. Меотские курганы дают в наше распоряжение столь богатейший материал, что его просто не с чем сопоставить в обширнейшем регионе Европейской и Азиатской Сарматии. Меотия предстает как кладовая рыцарского вооружения. Большего контраста в уровне жизни, который мы наблюдаем на примере Меотии и Сарматии, тяжело себе представить. Впечатление от этого контраста еще более усиливается, когда мы привлекаем грандиозную афинскую отчетность о закупках зерна в Меотии. Масштабы торговли с меотским миром были таковы, что обеспечивали процветание нескольких десятков греческих колоний на меотском лимесе. Причем ни одна из колоний так и не обзавелась собственной аграрной территорией. Это было преуспевание, построенное полностью на торговле. Этот сценарий межкультурного взаимодействия с точностью был повторен генуэзцами и черкесами в XIII-XV вв.
Закономерно, что конец этому процветанию меотской культуры был положен новой волной иранских кочевников – аланами. Жизнь на меотских городищах правого берега замирает после 200 г. н.э. и полностью тухнет к 250 г. В это же самое время начинается иранизация адыгского Центрального Кавказа: земледельцы покидают берега Терека и уходят в горы. Последняя волна иранского нашествия оказалась наиболее деструктивной. Золотой век Меотии кончился и древний адыгский народ подошел к тяжелому периоду своей истории, когда Великая Степь начала буквально каждые сто лет исторгать из себя новую жестокую породу кочевников-разрушителей.

Самир Хотко