Сабли

На территории, населенной адыгами, в VIII— XI вв. употреблялись сабли, характерные для салтовской и древней венгерской культур, то есть культуры Хазарского Каганата и древних венгров. Богато украшенные сабли дошли до нас из раскопок у села Колосовки (датируются X— XII вв.). Они слегка изогнуты, имеют небольшой скос хвостовика в сторону лезвия. Верхняя часть клинка усилена елманью, иногда имеется дол. Крестовины рукояти прямые, с уплощенными луковицами на концах. У некоторых клинков конец обоюдоострый. На крестовинах рукояти и приборе ножен расположен растительный орнамент (завитки, розетки), реже зооморфный (изображение льва, хищной птицы и т. п.). Сабли XIV—XV вв. также представлены только археологическим материалом, происходящим из адыгских погребальных курганов, территориально образующих три группы; восточно-причерноморскую (от Анапы до Сочи), белореченскую, или закубанскую, и пятигорско-кабардинскую.
Белореченская культура представляет собой западно-кубанский или адыгский вариант культуры Золотой Орды. Для большинства сабель из Белореченских курганов характерно следующее строение: узкий (3—3,5 см) и длинный (100—120 см) мало изогнутый клинок с концом в форме штыка, составляющим 1/3 общей длины клинка; вдоль клинка проходит ребро, в широкой части оно расположено ближе к обуху, в штыковой — посередине. В широкой части от ребра к обуху клинок немного утончен; обух смягчен и от ребра к лезвию резко скошен. Хвостовик клинка слегка отогнут в сторону лезвия и имеет одно, реже два-три отверстия для заклепок. Крестовина рукояти небольшая, железная, верхний конец закруглен, боковые отогнуты вниз. На пяте клинка небольшие накладки, на двух из них — остатки инкрустации /Левашева, 177/. Сабли из пятигорско-ка-бардинских курганов очень близки к белореченским: железные, средне или мало изогнутые, довольно узкие (ширина, как и у белореченских, — 3—3,5 см), общая длина полосы — 120—130 см, средняя длина клинка — 110 см. Заканчиваются клинки длинным кинжалообразным острием. Хвостовик также слегка отогнут в сторону лезвия, имеет три отверстия для заклепок. Рукоять состоит из двух деревянных пластин, скрепленных с хвостовиком тремя железными заклепками. Головка рукояти отличается уплощенно-ци-линдрической формой с плоским дном. Рукояти некоторых сабель инкрустированы мелкими костяными зернышками. Прямые крестовины плотно насажены на хвостовик. Деревянные ножны обтянуты берестой и кожей, имеют две железные обоймицы с железными колечками для подвешивания, одна расположена в верхней части ножен, другая — в середине. Наконечник ножен имеет уплощенно-цилиндрическую форму с плоским дном /Нзгоев, 34—35/.

Ранние сабли были не только рубящим, но и колющим оружием, пригодным для прокола кольчуги. С этой целью кривизна клинка делалась незначительной, а конец оформлялся в виде узкого штыка; хвостовик отгибался в сторону лезвия к точке наибольшего упора руки на рукоять: рука, передвигаясь к концу рукояти, оказывалась на одной линии с острием клинка и создавала непосредственное давление в момент укола.

К XVII в. относятся хранящиеся в Оружейной палате четыре черкесские полосы /ОМОП, 224-226/. Две из них (6067 и 6068) были записаны как черкесские в описи 1687 г. Представляется, что термин «черкесский» в данном случае был употреблен не для указания места производства, а для обозначения определенного типа конструкции. Так, полоса № 6068, значащаяся в описи 1687 г. как «булатная черкесская», имеет на клинке и хвостовике очень характерный иранский картуш с надписью: «Работа Кельб-Али сына Асадуллы, Исфахан». Иранское происхождение клинка и надписи сомнений не вызывают, полоса выполнена из прекрасного булата. Надо сказать, что в описи 1885 г. составители различали иранское происхождение и черкесский тип этой полосы — «полоса черкесская, XVII в., булатная, персидской работы». Из булатной стали более низких сортов выполнены полосы № 6067 и 6070. Полоса № 6067 отмечена в описи 1687 г. как «черкесский выков». Это можно понимать по-разному: скорее всего имеется в виду иранская работа по черкесскому об разцу, но не исключено изготовление полосы на Кавказе из булата. Вспомним просьбу от имени царя Алексея Михайловича прислать в Москву черкас «булатного сабельного дела сварщиков самых добрых мастеров» /КРО, I, 326/. В адыгском языке есть термин для обозначения булатной стали — «чыр» /Меретуков, 52/.

Полоса № 6069 — стальная, поэтому ее кавказское производство наиболее вероятно. Характерный черкесский признак всех четырех полос — штыковой конец клинка. Как основной признак он упомянут в описи 1687 г. при сообщении о двух русских полосах —«две полосы стальные, одна на Тавризское дело с долом, другая на Черказское дело штыком» /ОМОП, 237, № 6036/. Вспомним, как Эвлия Челеби описывал черкесское холодное оружие: «Острия их мечей похожи на острия четырехгранных и трехгранных копий. Вначале они останавливают врага мечами, потом мечами же рубят» /Че-леби, II, 59/. Полосы имеют длину от 106 до 114 см, длина клинка — 95—106 см, ширина — 3,2—3,5 см, кривизна средняя — 9/55—12/61 см. Вдоль клинка посередине расположено резко выступающее ребро; имеется небольшой обух, который в 35—39 см от острия клинка сведен на нет и, начиная с этого места, образован штыковой конец. Клинки имеют долы разной формы: один широкий и два-четыре узких. Оформление долами сохранилось у более поздних кавказских клинков. Рукоять крепилась к хвостовику при помощи заклепок, для них в хвостовике имеется по одному-два отверстия. Так как полосы попали в Оружейную палату без прибора, то нельзя ничего сказать об их рукоятях и крестовинах.

В собрании ГИМ хранится полоса подобного типа (ГИМ, 1809), которую можно датировать XVI—XVII вв. Ее клинок — стальной, длина полосы — 106 см, клинка — 97 см, четырехгранного штыка — 36 см; под обухом расположены узкая полоса и два дола. С одной стороны клинка находится картуш, выполненный золотой насечкой по процарапанному фону. В картуше выведена арабская надпись «Работал Хусейн».

Сабель более позднего времени (XVIII и XIX вв.) среди коллекций черкесского оружия не встречается. Единственный вид сабли, который называет Хан-Гирей, — это «сабля колчанная (дяте). Она носится при колчане, имеет руч-

ку чешуйчатую и обыкновенно бывает оправлена в желтую медь, с искусством чеканенную. Эта сабля имеет то преимущество над шашкою, что ею можно рубить и колоть, между тем как шашкою можно только рубить» /Хан-Гирей, 243/. Таких сабель не приходилось видеть в музейных собраниях.