Нашествие крымского хана на Кабарду. Сношения с Россией

По прошествии некоторого времени крымский хан с войском подступил к границам кабардинским. Предупрежденные еще во время прибытия хана за Кубань, кабардинцы все свое имущество, жен и детей отправили в горы и сами ожидали приближения неприятеля в ущелье Урда. Хан, узнав об этом, изменил путь и расположился лагерем на бугре Канжала.

В тот же день пришел в кабардинский стан Халелий, лазутчик из татар, живший прежде у князя Кургоко. Он уведомил князя подробно о намерении хана, упомянув при этом, что если кабардинцы в следующую же ночь не нападут на крымцев, то в другую или третью ночь на них самих непременно будет сделано нападение. Кургоко тотчас же велел собрать около 300 ослов и к каждому привязать по две вязанки сена. Наступила ночь, он отправился на неприятеля и, приблизившись к нему, велел у всех ослов зажечь сено и гнать их на неприятельский лагерь, с несколькими выстрелами. Ослы ужасным криком своим до того перепугали неприятеля, что он в беспамятстве и смятении стал рубить друг друга; с рассветом же стремительно бросились на них кабардинцы и совершенно их разбили, взяв много пленных и большую добычу. Толстый паша Алегот в бегстве упал со скалы, на половине которой, зацепившись за дерево, повис и кончил жизнь в таком положении. Место это называется теперь Алегот гум и Шухупа, т. е. «Алеготова скала». В этом сражении убито было несколько крымских ханов. Прогнавши остальных крымцев к Куме, кабардинцы возвратились в свои пределы.

Неприятельское войско отступило к Хаджи-кале. Уведомленный обо всем этом, султан снова прислал войско, к которому присоединились много татар и некоторые закубанские изменники, и все это полчище вторично пошло на кабардинцев, ожидавших неприятеля на реке Гунделене. В происшедшем кровопролитии крымцы были опрокинуты, и кабардинцы не переставали их преследовать до Кубани, а оттуда возвратились восвояси. Между тем изнуренный неприятель расположился лагерем в долине Ладжимагай, не имея с кабардинцами более никакого дела. Распространившаяся через несколько лет заразительная болезнь многих из них истребила и только незначительная часть возвратилась в отечество. С тех пор прекратились и все делавшиеся кабардинцам притеснения.

Через несколько лет князь Алегико Шогеноков, продолжавший жить с князьями Тотлостановыми и народом в беспрестанном несогласии, наконец бежал в Дагестан, а оттуда к калмыкам; скитаясь и между другими племенами, он часто приводил в Малую Кабарду войско, собранное из разных племен, не переставая разорять жителей, но вынужденный, наконец, помириться, обходился с кабардинцами весьма дерзко и ненавидел своих братьев. Привязавши к себе народ, он сделался врагом князей Большой Кабарды. Это произошло следующим образом: один табунщик, по имени Адешем, стоя на кургане, хотел убить змею, вползшую в ямочку; от скуки он начал рыть землю, но, не докопавшись до змеи, вырыл блестящий и богатейший панцирь с золотыми гвоздиками. Надевши его на себя, он пошел к хозяину своему Тузарову. По дороге он зашел к жившему на половине пути узденю Коготлуко, у которого был пир. Коготлуко, увидав на нем панцирь, напоил его и подменил панцирь, надевши на Адешема другой, простой. Адешем, возвратившись домой, хотел отдать хозяину своему панцирь, но, к сожалению, увидел, что на нем надет совсем не тот, который он выкопал. Между тем хозяин, узнав обо всем этом, решился возвратить себе дорогой панцирь, а через два или три года всем стало известно, что найденный Адешемом панцирь был подменен узденем Коготлуком. Корыстолюбивые князья, каждый про себя, старались достать себе этот панцирь, более же всех желал владеть им князь Шогеноков. Между тем Коготлуко, видя все эти беспокойства и несогласия, возвратил панцирь его настоящему хозяину, но Алегико во что бы то ни стало решился приобрести его себе.

Рассерженный несогласием Тузарова, он вознамерился отнять дорогую вещь силой. Три раза он нападал и, истребив всю фамилию Тузаровых, исключая жен и детей, не успел, однако же, овладеть панцирем. Одна из жен, по имени Маната, надела его на себя и явилась к родственникам своим в Большую Кабарду. Алегико же отправился в Крым просить у хана войско для разорения кабардинцев; хан отказал в этом, но подарил ему богатый панцирь, велев, впрочем, ногайцам оказать ему, в случае надобности, помощь. На обратном пути Алегико собрал несколько татар и разорил часть Малой Кабарды. Кабардинцы за это вступили с ним в бой, и Алегико, получив две раны, наконец помирился и вскоре умер. После него сложена следующая песня:

«Между двумя кабардинскими князьями произошло несогласие и от княжеских споров узденя беспокоют»,— и проч.

Алегико оставил четырех сыновей: Генко, Тембота, Темстлостана и Карекане, а власть осталась за князем Мударафа Тотлостановым. Возмужавшие сыновья Алегико наследовали характер отца; они беспрестанно враждовали между собой и с прочими князьями, следствием чего были братоубийства. Наконец, князь Мударафа, желая прекратить все несогласия, уговорил князей Большой Кабарды истребить фамилию князей Шогеноковых, т. е. сыновей князя Алегико, с условием разделить между собой их имущество. Князья согласились, и Шогеноковы были истреблены, некоторые тайно, а другие явно, так что поколение Шогеноковых прекратилось и ныне уже не существует. Два года позже того истреблены были все уздени Кодз, и могила их названа Кодзыкха. Нынешние кабардинские князья ведут свой род от поколения Кодзы, а малокабардинские от Тотлостана.

Кургоко оставил двух сыновей: Мугамета и Тша; старшинство же перешло к Бекмурзе и Кайтуку. Однако же несогласия за право владеть между ними не прекращалось, и народ, во избежание новых кровопролитий, разделил оставшееся после отца их наследство на две равные части, а князья выделили им несколько из своих владений; к тому прибавили имение Шогеноковых, и с того времени они начали владеть порознь, каждый своей частью. Бекмурза, ненавидя Кайтука без всякой причины, через несколько лет отправился к крымскому хану с намерением испросить войско для покорения Кайтуки, будто бы в отмщение за обиду. Он пробыл там более трех лет; хан обещал свою помощь, но Кайтуко тем временем умер, оставив трех сыновей: Асламбека, Аламета и Жамболата. Бекмурза, возвратившись с подарками на родину, владел несколько времени и наконец тоже скончался, оставив шесть сыновей: Татархана, Темболата, Кайсыра, Патаго, Ельмурза и Безруко.