Адыгские лошади в Грузии

Грузинские цари и владетельные князья довольно хорошо осознавали военно-политическое значение тесного союза с горцами, проживающими на северных склонах Кавказа. Этой цели служили браки между представителями грузинских и адыгских правящих династий, имеющих особо интенсивный характер в XVI-XVIII столетиях.
Между этими народами существовали также торгово-экономические отношения. Например, в Грузии, как и во многих других странах, высоко ценились прославленные адыгские (черкесские, кабардинские) лошади.
Французский путешественник Жак Франсуа Гамба, посетивший Кавказ в 1820-1824 годах, в своей книге «Путешествие в Закавказье» писал: «На черкесские лошади большой спрос: они крепки на ногу, красивы, имеют мощное строение и легко переносят бег и усталость. Голова этих лошадей похожа на изогнутый клюв вороны, по осанке же они напоминают английских лошадей. Черкесы очень заботятся о том, чтобы их порода лошадей не выродилась… В Крыму… за одну лошадь платят примерно 200 пиастров, а лошади некоторых наилучших пород этой страны стоят примерно восемь рабов».
Из-за их достоинств адыгских породистых лошадей систематически ввозили в Грузию.
Войны с внешними врагами сделали адыгов прекрасными воинами. Они своих детей приобщали к военному делу с раннего детства и особое внимание уделяли их военной закалке. Самым лучшим видом их войск была кавалерия. Адыгские воины на отборных адыгских лошадях наводили страх даже на численно превосходящих противников.
Грузинские правители часто использовали адыгскую кавалерию в своих целях. Среди них выделялся знаменитый царь Картли и Кахети Ираклий II, находящийся на престоле в течение 54 лет.
Несмотря на то, что в качестве наемников он использовал все кавказские народы, предпочтение оказывал адыгам, считая их отменными, преданными воинами. Тут же отметим, что к крови Ираклия II была примешана и адыгская кровь, в частности, его бабушка со стороны матери Тамар царица Русудан, супруга царя Картли Вахтанга VI была дочерью кабардинского князя.
Ираклий II и его отец – Теймураз II, царь Картли, помощь адыгской конной дружины использовали в нескольких боях. Среди них нужно отметить кровопролитную битву с дружиной владетеля Шеки Аджи-Чалаби, состоявшуюся 1 сентября 1752 года в Шамшадил, близ Тулкитафа (территория современного Азербайджана), которая закончилась блестящей победой коалиционнного войска грузин и адыгов.
Замечательный воин и всадник, Ираклий II высоко ценил адыгских лошадей. По его повелению, отборные лошади из Кабарды систематически поставлялись в Грузию через Дарьяльское ущелье. После упразднения Арагвского эриставства (княжества) в 1743 году и объявления его владением царевичей Вахтанга (1742-1760) и Левана (1756-1781), милахвару (чиновник-хозяйственник в Грузии в XVIII веке) азнауру (дворянину) Бабане Чилашвили традиционно поручалось взимание таможенной пошлины при вводе в Грузию кабардинских лошадей.
Третий, последний владетель этого поместья, сын Ираклия II царевич Вахтанг (Алмасхан) (1761-1814) издал 30 апреля 1782 года грамоту, из которой следует, что он снова назначил своего преданного азнаура Бабану Чилашвили милахваром и, наряду с другими обязанностями, поручил сбор таможенной пошлины за лошадей, ввозимых из Кабарды.
Адыгские князья с большим уважением относились к царю Ираклию II и его потомкам. Они имели близкие дружеские отношения с царевичами, особенно с наследником престола, царевичем Георгием, впоследствии последним царем Картли и Кахети Георгием XII (1798-1800). Тут же необходимо отметить, что в юности он был обручен с черкесской княжной, которой не суждено было стать его женой, она скончалась до того, как ее привезли в Грузию.
Биограф Георгия XII, Платон Иоселиани пишет: высокий, плотный царь до 40-летнего возраста был худым и стал полнеть с 1785 года, уже не так легко садился в седло, а также потерял проворность. Лошади местной породы не выдерживали его на себе, поэтому тесть его брата, царевича Александра, Уц «владетель Черкеси-Кирмана», издавна находящийся в близких отношениях с грузинским царским двором, подарил ему шесть породистых, рослых, сильных кабардинских лошадей, среди которых две лошади были белой масти.
Своего преданного адыгского друга Георгий XII одарил щедро. Как передает источник: «царю это было приятно и сам одарил его. Женщинам его семьи подарил четыре алмазных с яхонтом кольца равной цены и мастерства и жемчужное ожерелье. Ему самому подарил большой дорожный серебряный кубок (азарпеша), позолоченный внутри и ружье, которое ему ранее преподнес английский купец, побывавший в Тбилиси во времена царствования Ираклия II». Не оставили без подарков и адыгских всадников, приведших лошадей. Их одарили богатой одеждой, соответствующим им оружием и сопровождали к Лиахвскому ущелью, то есть по той дороге, которой они прибыли. Их возвращение домой с миром царь поручил князю из Лиахвского ущелья Иасе Мачабели и князю Давиду Амиреджиби.
Описаный исторический факт Платону Иоселиани поведал сын Георгия XII царевич Михаил (1783-1862).
Другой сын Георгия XII, царевич Иоанэ (1768-1880) был известным государственным и военным деятелем того времени, топчибашем (командующим) грузинской артиллерии. В то же время, как известный ученый-энциклопедист, занимался законотворчеством.
10 мая 1799 года царевич Иоанэ представил своему венценосному отцу проект государственной реформы Картлийско-Кахетинского царства, именуемый им «Сжулдеба» («Законоположение»). Этот проект преследовал целью модернизацию и европеизацию государственного устройства царства.
Наряду с другими реформами, предложенными провести неотлагательно, царевич Иоанэ предлагал укрепить взаимоотношения с северокавказскими народами, в первую очередь с адыгами. Он считал, что ведение интенсивных контактов с горцами нужно поручить царевичу Вахтангу (Алмасхану) (1761-1814), сыну Ираклия II от третьего брака, назначенного правителем рагвского эриставства.
В «Сжулдеба» читаем: «За Арагвское эриставство ответ снова держать Вахтангу… С него же спрашивать за дела (связанные) с Черкесией и Тагаур-Куртаульскими кистинцами».
Лошадь адыгской породы изображена и в грузинской геральдической символике.
После упразднения Картлийско-Кахетинского царства и его включения в состав Российской империи (1801), в Большом и Среднем государственных гербах России традиционно изображали «герб Грузинского царства», в основе которго лежал Большой государственный герб Картлийско-Кахетинского царства времен Ираклия II. В Большом государственном гербе России были изображены гербы различных владений, входящих в состав Российской империи, среди которых самое пространное описание имел «герб Грузинского царства». На нем, наряду с гербами Грузинских царств были изображены и кавказские владения, которые когда-либо входили в состав Грузии или находились в ее подчинении (ханства, находящиеся на территории нынешнего Азербайджана, Армении, Северный Кавказ). В их числе была и адыгская символика, в частности, гербы «Кабардинских земель» и «Черкасских и горских князей».
В официальном описании Большого государственного герба Российской империи читаем: «Герб Кабардинских земель» («в лазурном щите, на двух серебряных крестообразно остриями вверх положенных стрелах – малый золотой щит с червленым, обращенным вправо полумесяцем, в трех четвертях серебряные шестиконечные звезды»). Из этого описания видим, что в нижней части герба Грузинского царства изображен «Герб Черкасских и Горских князей» («скачущий на черном коне черкес, в серебряном вооружении, червленой одежде и черной из меха мантии, с черным копьем на правом плече»).
Этот многообразный герб, увенчанный грузинской царской короной, представляет собой уникальный геральдический образец. Он символически олицетворяет весь Кавказ, объединенный под царской короной тысячелетней династии Багратионов. Тем самым правители Российской империи на значительнейшем ее символе – государственном гербе – официально зафиксировали, что среди стран Кавказского региона Грузия традиционно являлась государством гегемоном.
После завоевания Российской империей грузинских царств и княжеств, лошади адыгской породы продолжали поступать в них.
Английский путешественник Ричард Уильбрахам путешествовал по Грузии в 1837 году. В своем дневнике он пишет, что во время своего путешествия по Восточной Грузии, в частности Кахетии, встретил адыгского знатного вельможу на замечательном коне. Он пишет: «Молодой черкесский князь… удивил и восхитил меня своей мастерской, смелой скачкой, лучше которой я видел редко; он на всей скорости гнал лошадь по петляющей дороге, выделывая при этом акробатические трюки».
Известный грузинский поэт, военный и общественный деятель Григол Орбелиани (1804-1883), в 1831 году на пути в Санкт-Петербург проезжал Кабарду. В дневнике он писал: «Кабардинцы по природе разумны и смелы… Их дело – оружие, лошади и война. Раньше они были богаты табунами, однако войны с Россией настолько их обеднили, что найти в Кабарде хороший табун породистых лошадей уже трудно… Кабардинцы воюют верхом на лошадях.
Породистые адыгские лошади были известны не только в среде грузинских царей, князей и дворянства, но и в низших социальных слоях. Об этом свидетельствует сохранившееся в грузинском фольклоре стихотворение «Желание», в котором представлены мечты крестьянина. В одном из вариантов этого стихотворения, записанном автором этой статьи в селе Цинандали в 1990 году, крестьянин мечтает: «Хотя бы исполнилась моя мечта: Мухран батони (владетельный князь Мухранский – Прим. Н. Д.) стал бы моим крепостным, князь Амилахвари – слугой, на черкесской породистой лошади я бы скакал по горам и долинам, покорил бы я Персию и собрал дань; телианское «Саперави» по трубе текло бы ко мне в дом; насытился бы я шашлыком из дичи и пировал бы с песнями, опьянел бы от «Цинандали» и заснул в Ахмета, а прославленная черкесская девушка лежала бы рядом со мной…».
Создано множество произведений грузинских писателей и поэтов на адыгскую тематику, в которых прославляются присущие адыгам рыцарство и красота.
Эта тема занимает почетное место в творческом наследии выдающегося грузинского писателя Георгия Леонидзе, который в своей поэзии воздал хвалу и адыгской лошади. Например, в созданном в 1927 году стихотворении «Песни электрификации» электроэнергию он сравнивал с безудержным бегом породистых лошадей, и с ностальгией вспоминает знаменитых в Грузии кабардинских точенных коней с золотистой гривой. Он воздает хвалу так же и черкесским наездникам, которые с невиданным мастерством скачут на породистых черкесских лошадях.
Таким образом, то, что адыгские (кабардинские) породистые лошади издавна славились в Грузии, подтверждается и историческими источниками, и художественными произведениями.


Джавахишвили Н.