Кавказ в исторической памяти диаспоры Иордании

Одним из атрибутов национальной идентичности является самосознание. В ходе полевой работы по данной проблематике удалось выявить любопытную особенность. Больше половины опрошенных считают себя одновременно кавказцами и иорданцами — «кавказец по рождению и менталитету, иорданец — по гражданству». Лишь 24,1% опрошенных считает себя только кавказцами и 10% — только иорданцами (25, вопр. 8). Такое соотношение может быть продиктовано тремя обстоятельствами. Во-первых, интеграцией «черкесов» в иорданское общество. Во-вторых, национальной политикой Иордании. Ведь, как известно, в официальных документах декларируется, что в королевстве национальных меньшинств нет, поскольку все его граждане — иорданцы и обладают равными правами и возможностями. По Конституции население Иордании объявляется частью арабской нации (ст. 1) без различия религии и национальной принадлежности (100, с. 154). Третьим фактором, влияющим на самосознание, является сознательный выбор отдельных людей, считающих, что не нужно дистанцироваться от общества, в котором живут они сами и их дети.

Для большинства опрошенных нами представителей черкесской общины в Иордании быть адыгом — значит обладать определенным набором положительных качеств, например честностью, храбростью, уважительным отношением к себе и к людям и т.п. Вот что ответили на вопрос «Что для вас значит быть черкесом?» студенты: «Для меня быть черкесом означает знание своей истории и следование своим обычаям, подобных которым я не видел. Это означает жизнь моего народа в хорошем обществе, с надеждой на возвращение на родину» (Т.М., 22 года). «Я очень горжусь тем, что я черкешенка, и слава Аллаху за это. Я не хочу быть кем-то другим, несмотря на наличие некоторых проблем» (Н.Г., 22 года). «Быть черкесом — значит быть чужаком. Сегодня черкес — это реликт цивилизации и культуры, которые были уничтожены. А ведь у черкесов была лишь одна вина — то, что они хранили в своей душе не позволило им жить в условиях нашего времени с его материальностью и жестокостью. Быть черкесом — это выше тех ценностей, по которым живут в наше время» (К.М., 21 год) (25, вопр. 61). «Мы чувствуем, что кровь наша черкесская, а менталитет — арабский. Ислам [для нас| на первом месте, а национальность — на втором» (26, д. 6).

Среди положительных черт адыга также называют лидерство, добросовестность в работе, наличие высоких моральных ценностей, честность в словах и в делах, независимость во мнении, преданность тому, кто предан ему, самоотверженность и отсутствие склонности к самовосхвалению (17, с. 15)3. Это соотносится с базовыми постоянными величинами адыгского этикета. На наш взгляд, довольно показательным в данном случае является один эпизод из современной студенческой жизни адыгов. В общем, нет ничего удивительного в том, что студенты-адыги (черкесы) или чеченцы, учащиеся одного университета стараются держаться вместе. Но в ряде случаев студенты-черкесы не допускают в свою среду студентов-арабов. В ходе беседы со студентами иорданских вузов выяснилось, что у них есть свое место отдыха, допустим, скамейка в институтском парке, где на переменах и после занятий сидят только студенты-адыги (черкесы) или чеченцы.

В этой связи важно было выявить этнокультурые ценности, на которые ориентируется современная адыгская молодежь. По результатам опроса удалось установить следующее. Данные таблицы указывают на усиление ассимиляционных процессов внутри черкесской общины в Иордании. Смешение арабских и кавказских ценностей достаточно велико (24,7%). Ответы респондентов, ориентирующихся в своей жизни на «черкесские» ценности, составили 36,1%. Среди интересующихся историей Кавказа и национальными обычаями черкесов можно выделить две основные группы: неженатая молодежь, студенты до 25 лет и люди зрелого возраста от 40 до 60 лет. Соотношение их ответов по многим вопросам 1:2.

Одним из показателей самоидентификации в диаспоре является музыкальная культура. У черкесов она развивается на основе народной. Здесь можно услышать множество песен, посвященных тем или иным историческим событиям в жизни народа. Особенно много грустных мелодий связано с переселением, с покиданием родных очагов, гор Кавказа и с надеждами на лучшую жизнь в османской Турции. Много песен написано и о современных героях, проявивших себя на новой родине. Так, во время арабо-израильской войны 1948—1949 гг. в Сирии был создан «черкесский» отряд во главе с полковником Джевадом Анзором. Все воины отряда погибли, сражаясь на Голанских высотах. В память об этом событии среди черкесов-адыгов родилась песня о полководце Анзоре, которая хорошо известна не только в Сирии, но и в Иордании и Турции (126, с. 72). В Иордании созданы ансамбли, которые исполняют не только традиционные мелодии и старинные песни, но и новые, которые отличаются своим особенным колоритом, поскольку впитали в себя элементы различных культур.

Не менее показательным представляется выбор профессии. Как известно, наиболее предпочтительной для северокавказцев с момента их появления в Иордании была служба в армии и полиции, а также в государственных органах, где они долгое время сохраняли привилегированное положение (см. подробнее: 187). Несмотря на то что престижность этих сфер деятельности сохраняется и сегодня, все же происходит постепенный переход к занятиям, связанным с инженерным делом, медициной, наукой (17, с. 9)4. Сейчас статус общины в целом меняется, Как отметил один из респондентов, «на самом верху уже нет черкесов» (26, д. 5). В современном иорданском обществе потомки северокавказских мухаджиров постепенно уступают свои позиции в военной сфере арабам, хотя часть былого влияния все еще сохраняется. Предпочтение первых поколений черкесских эмигрантов в пользу военной службы может быть связано с их представлениями о горце-воине. Смена приоритетов в выборе сферы профессиональной деятельности среди сегодняшней иорданской молодежи черкесского происхождения может свидетельствовать о постепенных изменениях этнических стереотипов. Стоит обратиться к анализу следующей группы вопросов, связанных с исторической памятью зарубежных черкесов о Северном Кавказе, с их представлениями о современной России и о своем будущем.

В ходе проведения анкетирования одной из задач, стоявших перед нами, было понять, как потомки кавказских мухаджиров представляют себе свою историческую родину, на основе какой информации? Интересна ли им история Кавказа, насколько жива в них историческая память о событиях, произошедших с их народом после окончания Кавказской войны? Анализ этих данных позволяют нам пе столько определить, что же происходило на самом деле, сколько узнать представления людей о своем прошлом. Особенно любопытным было мнение молодежи. В Иордании источниками формирования образа исторической родины служат рассказы дедов и отцов, которые из поколения в поколение передаются изустно. Кроме того, с конца 90-х гг. XX в. адыги (черкесы) черпают информацию из научно-популярной литературы, личных архивов, публикаций в Интернете, а также телевизионных фильмов, телепрограмм популярного характера, снятых самими адыгами диаспоры: «Черкесы: народ и трагедия (1999—2000)» (Сирия), подготовлен Эльбрусом Суфат; «Адыги: переселение черкесов в Иорданию. 1864 г.» (Иордания), снят студентами Ярмукского университета, режиссер Ширин Бакадж. Более 71% опрошенных знают, когда именно их предки выселились с Северного Кавказа и приехали в Иорданию (25, вопр. 9).

В российской исторической науке существует немало работ, где проанализированы основные причины, которые привели к переселенческому движению горцев Северного Кавказа. Среди них называют и экономические, и политические, и религиозные. Но подавляющее большинство наших респондентов причиной переселения считают религию, нежелание их предков жить в немусульманском государстве. В архивных документах мы находим: «По их словам, они ушли в Турцию, с одной стороны, наслышавшись о щедрости Султана и дабы жить под властью мусульманского Правительства, а с другой, потому что на родине их притесняли и нарушали их обычаи, например, солдаты позволяли себе входить в их гаремы» (4, д. 5084. л. 128). И сегодня от иорданских адыгов можно услышать нечто подобное. Приведем лишь одно высказывание: «Они (современные горцы Северного Кавказа. — А.Г.) не следуют исламской религии, а это основная причина в рассеивании черкесов. Важно, что мы здесь в Иордании следуем религиозным законам и живем на "земле ислама"» (Н.Х., 21 год) (25, вопр. 61).

Однако существует и другое мнение относительно судьбы черкесов-адыгов в диаспоре. В 1970 г. группа адыгов из Кабардино-Балкарии посетила Сирию и беседовала с 106-летним жителем Дамаска Хамзетом Шуевым, который рассказал им о появлении своих предков в этой стране. Это рассказ небольшой, но очень эмоциональный, что позволит нам почувствовать отношение части зарубежных адыгов к своей исторической родине: «В 1870 г. вместе с другими односельчанами я выехал в Турцию. Долго были в пути, переносили всевозможные трудности. По рассказам моего отца, сюда выехали из-за боязни, что дети обрусеют, потеряют мусульманскую веру, а кто расстанется с этой верой, тот, мол, будет проклят Богом, а проклятый Богом уже не может жить на свете. Мы выехали из Турции в Сирию, прослужил я в армии 30 лет. Я проклинаю тот день, когда выехал из Кабарды и проклинаю всех организаторов массового переселения из Кавказа в Турцию. И что обидно, свою родину |я] покинул кабардинцем, а здесь меня превратили в араба. Я уже не мечтаю о возвращении на родину, так как мне осталось жить немного, но я желаю, чтобы наше молодое поколение решало свою судьбу в Кабарде, где я родился, пусть мало, но жил, пил материнское молоко, родниковую воду и ел хлеб, выращенный на земле отцов» (14, д. 3, л. 10). Интерес к своей истории не ослабевает у зарубежных черкесов. Период, который волнует их больше всего, — это время переселения (42,6%). Тем не менее 24% опрошенных хотят знать как можно больше об истории народа, не ограничиваясь только Кавказской войной и мухаджирством (25, вопр. 12). 57,4% анкетируемых знают, из какого села переселились их предки, как оно называлось и где находилось (25, вопр. 13). Они, по мере возможности, стараются поддерживать связи со своими родственниками, живущими на Северном Кавказе, хотя это не всегда удается (51% опрошенных их не имеет). Остальные общаются во время взаимных визитов, посредством писем и телефонных разговоров (25, вопр. 57). Причем 66,6% из них считает, что существует видимое различие между ними и их соотечественниками на исторической родине. В чем именно оно проявляется, представлено в таблице 9. Таким образом, адыги (черкесы) диаспоры главное отличие от своих соотечественников на исторической родине видят в нормах поведения, обычаях и вообще в образе жизни. Небольшой процент респондентов (5%) понимает, что эти отличия могут быть связаны с влиянием доминирующего общества, его культуры: в одном случае русского, советского, а в другом — арабо-мусульман-ского: «Отличие между нами и черкесами, живущими на Кавказе, проявляется в поведении, обычаях, следовании религии. Они сильно отдалились от религии, и там нет таких семейных связей, как у нас. Мы больше следуем черкесским обычаям и исламу, чем они» (Л.Б., 23 года). При этом часть анкетируемых считает, что именно они, адыги (черкесы) диаспоры, сохранили обычаи такими, какими они были во времена первых мухаджиров. 29% опрошенных вообще не могут ответить на данный вопрос, поскольку имеют довольно смутное представление о своей исторической родине и соотечественниках, проживающих там. Также причиной этого может быть и плохое знание национальных обычаев.

О том, что происходит на Северном Кавказе и что за люди там живут, адыги (черкесы) диаспоры узнают из СМИ, сети Интернет, от тех представителей диаспоры, кто ездил на историческую родину или учился там, а также от репатриантов, навсегда вернувшихся туда. В советское время получаемая с Северного Кавказа информация была крайне скудна, а те отрывочные и неполные сведения, которые доходили до диаспоры, не давали обшей картины происходивших на родине предков событий. До конца 80-х гг. XX в. их представления о современном Кавказе совершенно не соответствовали истине. Более того, в одном из отчетов ассоциации «Родина» за 1966 г. было отмечено, что «сирийские кабардинцы не имели никакого представления о жизни кабардинцев, живущих здесь на территории Кабардино-Балкарии. Некоторые кабардинцы считали, что весь народ полностью погиб во время второй мировой войны, а некоторые легковерные думали, что кабардинцы и балкарцы уже "растворились" в большой русской нации» (14, д. 2, л. 1). Вполне вероятно, что подобная ситуация сложилась и в Иордании.

Взгляды черкесов диаспоры на современную ситуацию на Северном Кавказе сегодня неплохо характеризуют отдельные высказывания наших респондентов. Они не передают настроение и позицию всей общины, однако дают нам возможность в какой-то мере составить общую картину их представлений об исторической родине. Часть респондентов обращает внимание на экономическую нестабильность в регионе. «Я понимаю, что на Кавказе тяжелая экономическая ситуация, однако здесь наше положение невыносимо. Я очень хочу вернуться на свою землю и землю моих предков» (М.К., 19 лет). «На Кавказе плохая экономическая ситуация, и у войны в Чечне еще будут большие последствия» (Д.М., 19 лет). Другие считают, что на родине адыги (черкесы) не обладают достаточной политической и экономической самостоятельностью, что утеряны те ценности, в том числе религиозные, за сохранение которых боролись их предки. «Я прошу Аллаха даровать им путь и вернуть их к исламу» (АС-, 59 лет). «Общественно-политический строй России разрушает принцип, из-за которого наши деды переселились. Сейчас нам некуда возвращаться, так как того, что было, там уже нет» (Н.Х., 21 год). «На Кавказе положение, которое не благоприятствует возвращению, особенно в связи с [первой] войной [в Чечне]. Мы здесь боремся за сохранение языка, традиций и ценностей, которые определяют наше существование. И это несмотря на то, что мы живем в арабо-мусульманском обществе. А там воюют против русских порядков, далеких от исламской религии. Какое различие! Мы сосуществуем с обществом арабским и исламским, охраняем его, а они живут в обществе, не ценящем религию, которую исповедовали наши предки. Мы здесь мечтаем о возвращении на материнскую родину, так как человек без родины все равно, что без матери. В наших сердцах мы всегда видим нашу родину самой прекрасной» (Ш.Б., 22 года). «Черкесы разделены по трем республикам. Каждая из этих республик небольшая по размеру, имеющая слабую экономику, в которой все субсидируется из центра. Это означает, что у них нет возможности в полной мере оказывать культурную помощь своим братьям в других странах. Они дарят кавказские сувениры, но на самом деле сами нуждаются в помощи мухаджиров» (З.Д., 42 года) (25, вопр. 61).

Приведенные выше материалы свидетельствуют о существовании у черкесов Иордании по крайней мере двух диаметрально противоположных мнений о современном Северном Кавказе и его жителях. Одни вообще не думают о возвращении на историческую родину, не идеализируют ее. Они отмечают экономическую отсталость региона, падение нравов и отход от традиций и религии, ради которых боролись их предки. Другая группа все же считает свою родину прекрасной, хотя и переживающей трудные времена, и надеется на ее процветание в будущем. Именно эта категория активно участвует в укреплении уже существующих и налаживании новых связей со своей исторической родиной.

В диаспоре господствует представление о черкесском единстве. Образ единого Кавказа как места, куда первое и последующие поколения мухаджиров надеялись вернуться, стал стержнем, который укрепил общину, тем фактором, который тормозил ассимиляционные процессы в диаспоре. Каждое поколение потомков мухаджиров считало свое пребывание на Ближнем Востоке явлением временным и не сомневалось, что при первой же возможности вернется на историческую родину. Даже сейчас в Иордании, несмотря на усилившиеся процессы интеграции и ассимиляции, мечта о родине, желание хотя бы увидеть ее все еще живы. И, несмотря на то, что сегодня адыги (черкесы) диаспоры критикуют своих соотечественников на Кавказе за разобщенность, отступление от кавказских и исламских ценностей, стремление вернуться сохранилось (хотя в значительно меньшей степени, чем раньше).

www.circas.ru
По материалам сайта Адыги.RU (www.adygi.ru)
Из серии проектов НатПресс.Net (www.natpress.net)