КАВКАЗСКИЕ ГОРЦЫ

Медленно, очень медленно шел поезд ростово-владикавказской желез¬ной дороги. Путь был размыт во многих местах весенними разливами наших степных «балок», совершенно пересыхающих летом, но за то бурно бушующих весною. Никаких работ к исправлению пути не принималось, так как в то время, когда я ехал по железной дороге, — конец мая, — рабочие руки здесь очень дороги, а железнодорожники решили чинить «полотно» только осенью, дешевыми руками. Теперь-же только кое-как были положены шпалы и рельсы, слегка уравнено полотно, а кое-где насыпь заменялась какими-то клетками из шпал, по которым поезд шел с мучительною, заставлявшею страшно биться сердце пассажиров, медлен¬ностью. Не было видно, на всем протяжении пути, ни малейшего признака намерения серьезно исправить повреждения, и только изредка попадались один-два рабочих, напрасно пытавшихся где-нибудь в глубине балки засы¬пать громадные, образованные половодьем пропасти.
Только что начиналось утро. Я проснулся от толчка соседа, кото¬рый ехал по ростово-владикавказской дороге в первый раз, и от медленной езды испытывал какую-то жуткость. Я поспешил успокоить пугливого соседа, сообщив ему, что состояние полотна дороги каждый год одинаково печально, а между тем со времени открытия дороги, в течении десяти лет, было всего два-три «серьезных» случая, с десятками убитых и ране¬ных. Чтобы определить, где мы находимся, я выглянул в окно вагона и увидел перед собою Татарскую гору. Тогда, чтобы окончательно успо¬коить своего спутника, я предложил ему выйдти на площадку вагона и полюбоваться странным феноменом, каким является Татарская гора.
Солнце еще не всходило. Заря тоже только начинала алеть на даль¬нем востоке. Царил полумрак, при котором очертания предметов разли¬чались несовсем ясно, словно приходилось смотреть сквозь синие очки. В воздухе еще чувствовалась ночная свежесть, но в то-же время с востока неслись теплые воздушные волны, которые, ударяясь о тело, вызывали в нем чрезвычайно-приятные ощущения.
Мы смотрели на стоявшую перед нами Татарскую гору. Странная это гора. На совершенно ровной местности вдруг выдвигается отдельный, не стоящий ни в какой связи с какими-либо горными кряжами, холм, чрезвычайно узкий и чрезвычайно высокий, высота которого превосходит ширину его основания, — и вся эта длинная землянная колонна венчается громадной каменной шапкой. Бока Татарской горы покрыты жалкой степной растительностью, вершина представляет совершенно обнаженный камень, а у подножья расположился маленький Султановский аул. Странное впечатление производила эта выпяченная из земли, словно сосец, гора, с разу уничтожая все установившиеся понятия о постепенности перехода из одного рода местности в другой. Мне уже неоднократно приходилось бывать в здешних краях, и тем не менее я всегда смотрю на Татарскую гору с особенным чувством восхищения и неудовлетворен¬ного любопытства. Спутник-же мой, в первый раз попавший сюда, просто не мог оторвать глаз от чудной картины и страшно досадовал на поезд, который, хотя медленно, но уносил нас от Татарской горы.
Когда это странное явление природы исчезло из наших глаз, мы стали осматриваться по сторонам; степь привольная, бесконечная как и прежде, тянулась по обеим сторонам рельс. Промелькнули два-три аула, станица — и только. Изредка попадались засеянные поля, скошенное сено и стада. Все говорило о малой культурности края, о малой заселенности его, хотя некогда прежде этот край кормил очень и очень большое насе¬ление. Предаваться на эту тему размышлениям, впрочем, было некогда, так как на горизонте показались очертания пятигорских гор, что озна¬чало близость цели путешествия — станции «Минеральные воды», а затем Пятигорска, Ессентуков, Кисловодска и Железноводска.
Пятигорские горы, подобно Татарской горе, тоже «выпячиваются» из земли. Но они далеко не производят такого впечатления, потому что их обыкновенно приходится видеть после Татарской горы, и потому еще, что форма каждой из них далеко не напоминает той странной колонки, какою является Татарская гора: основания пятигорских гор во много раз превосходят их высоты. Тем не менее, на пятигорские горы смотришь с любопытством и удовольствием, которые становятся тем сильнее, чем ближе подходит поезд и чем ярче выступает растущий на их боках лес, отливающий какою-то особенно прелестною зеленью и прерываемый огром¬ными камнями, которые на зеленном фоне горы образуют разнообразные серовато-белые сочетания. Горы эти имеют такой прелестный вид, что на них сосредотачивается общее внимание, вплоть до той минуты, когда поезд останавливается и раздается крик кондуктора:
- Станция Минеральные воды! Поезд стоит тридцать минут!

«Кавказские Горцы»,
Я. Абрамов,
«Материалы для истории черкесского народа»,
Северо-Кавказский филиал традиционной культуры
М.Ц.Т.К. «ВОЗРОЖДЕНИЕ», 1990 г.